Прошедшие войны

Как-то в конце января в тридцатиградусный мороз полк совершал ночной марш-бросок на пятьдесят километров. Многие бойцы отморозили конечности. На утро грелись у костров. Несколько человек — случайно или нет — обожгли ноги, обратились к врачам. Двоих из них, сержанта и рядового, особисты обвинили в умышленном членовредительстве и в тот же день перед всем строем расстреляли.

Через месяц после этого произошел инцидент с особистами и у Арачаева. Как-то на совещании в штабе полка начальник особого отдела обратился прямо к нему с неожиданным вопросом.

— А почему старший лейтенант Арачаев во время атаки никогда не кричит: «За Родину, за Сталина!»?

Цанка вовсе не ожидал такого вопроса, весь съежился, побагровел от наглого вопроса, несколько секунд молчал, не находя в гневе слов, смотрел исподлобья на холеное лицо, хотел вскочить и разорвать на куски мерзавца, тыловую крысу.

— А откуда Вы знаете, что я кричу? — встал он резко из-за деревянного стола. — Вы что, участвовали в атаке?

Все боевые офицеры моментально вскочили, стали успокаивать вскипевшего кавказца. Командир полка Саверский, пытаясь сгладить обстановку, бросил какую-то шутку, потом отвел особиста в сторону, что-то объяснял ему. Ночью, когда полковые офицеры остались одни, — пили спирт, охмелев, хором материли дармоедов, восторгались дерзостью Арачаева, однако Саверский просил всех быть осторожными и на рожон не лезть, особенно Цанка.

Однако ровно через неделю после этого эпизода отношения с особистами накалились до предела. Из разведдивизиона Арачаева, уйдя в разведку, пропало четыре бойца, в том числе два чеченца — Межидов и Бакаров. Начались допросы, каждодневные проверки, объяснительные в письменной форме. Дергали не только Арачаева, но и командира полка и замполита. Неизвестно, чем бы все это кончилось, как вдруг неожиданно для всех пропащие обнаружились дней через десять в Ростовской области. Все четверо были поставлены регулировщиками на одном оживленном перекрестке.

И все равно особисты зря времени не теряли, соблюдали революционную бдительность. В середине апреля в полку «за вражескую агитацию и пропаганду» арестовали семерых человек, в том числе замполита третьей роты лейтенанта Дугиева Хумида, друга Арачаева. Даже во время ареста здоровенный, рыжий Дугиев не терял чувство юмора и задора, бросал шутки на чеченском и русском языках.

— Молчать, молчать, говорите по-русски, — визжали вокруг него тщедушные особисты.

В тот же вечер Саверский и Арачаев сидели в штабе полка, пили чай.

— Цанка, — говорил тихо командир, — только твои боевые заслуги и личное участие командира дивизии спасли тебя от ареста… Будь осторожен, эти суки коварны и жестоки.

* * *

Всю весну 1943 года полк Саверского вел наступательные бои. Линия фронта медленно катилась на запад. Отступая, враг вел себя бесчеловечно. Рушились мосты, сжигались целые села и города, отравлялись водоемы. В освобожденных селах встречали только женщин преклонных лет да стариков. У каждого населенного пункта фашисты вешали гражданских людей.

После Сталинградской битвы немцы никак не могли прийти в себя и отступали в панике несколько месяцев, и только в середине мая они стали оказывать яростное сопротивление. В Воронежской области, возле поселка Алексеевка, кавалерийский полк попал в засаду. Разведка Арачаева доложила, что немецкие танки стали обходить их с флангов. Командир полка Саверский не растерялся, проявил мужество и находчивость; по его приказу прямо во время атаки произошла передислокация войск и был нанесен неожиданный массированный удар по танковой колонне врага. Контрвыпад противника захлебнулся, неся большие потери, немцы отступили на исходные позиции. После этого сражения полк стал называться гвардейским, а Саверский получил звание Героя Советского Союза. К различным наградам были представлены многие бойцы из личного состава полка, однако фамилии Арачаев в этом списке не было.

Утром восьмого июня у селения Кучиновка Черниговской области завязался упорный бой. Шли волною друг на друга противники — стенка на стенку. Завязался жестокий рукопашный бой. Бились до последних сил. Широченное, красивое, давно не паханое поле избороздили солдатскими сапогами, обильно полили потом и кровью людской. К обеду на помощь немцам подоспели танки, после этого ряды красноармейцев дрогнули, стали отступать, а потом побежали гвардейцы в панике. В этом бою остались лежать на поле боя 233 бойца полка.

В тот же день после обеда полк Саверского подвергся авиаобстрелу, а потом, ближе к вечеру, не выдержал стремительную танковую атаку противника. Неся огромные потери в живой силе и технике, полк был отброшен на десятки километров назад.