Прошедшие войны

В деревне все зашевелилось, загремели в беспорядке выстрелы. Разведчики отступили тем же маршрутом. Арачаев запретил отстреливаться. Бежали шеренгой, посередине, тыкая ножом в задницу, вели пленного. Весь остаток ночи бежали на восток, дважды пересекали проселочные дороги, при этом не хоронились, надеялись на авось. Босоногий немец в кровь поранил ноги, плакал, падал и не вставал даже после сильнейших ударов в бока. Пришлось его тащить в конце концов на себе. Как ни стремились, до рассвета добежать до реки не смогли. Только когда солнечные лучи стали проглядывать сквозь густую листву, поняли, что чуточку не дотянули. В глубоком овраге с илистым, влажным дном, поросшим колючим, густым кустарником, тщательно замаскировались, сидели, не высовываясь, весь день. Лежащий прямо в воде с кляпом во рту немец постоянно испражнялся прямо в накрахмаленные, белоснежные до этого кальсоны. От смрадного запаха тяжело было сидеть рядом с ним.

— Командир, — взмолился Назаренко, — что, так и будем дышать эту вонь весь день?

— А что ты предлагаешь? — сквозь зубы прошипел Цанка.

— Ну не знаю.

— А ты подмой его, — засмеялся Бакаров.

— А что вы смеетесь, эту вонь любая собака, даже люди за километр учуют.

Пришлось немца раздевать догола… Таким и притащили его на следующую ночь в бригаду, и только когда перевели «языка» в штаб дивизии, узнали, что это немецкий генерал.

После этого Арачаева наградили орденом Славы первой степени, а Саверский получил своего полковника…

В первых числах июля, сломив сопротивление врага, линия фронта вплотную приблизилась к Днепру. Здесь вдоль широкой, полноводной реки немцы решили остановить дальнейшее продвижение советских войск. На всем протяжении реки были возведены инженерно-строительные оборонительные сооружения. Бригада Саверского подошла к Днепру севернее Киева. По приказу из штаба армии в непосредственный контакт с врагом не входили, главной задачей было вести день и ночь интенсивный орудийный огонь по позициям противника. Три дня безостановочно гремела артиллерия бригады, а в это время мимо них проходила пехота: полк за полком, днем и ночью шли они к Днепру; все грязные, усталые, сутулые, обреченные. Огромные массы людей уходили к Днепру, и никто не возвращался, казалось, что они уходили вперед, далеко за водораздел. Однако бои гремели совсем рядом. И кроме артиллерии, никто не поддерживал эту пехоту. Шли солдаты в основном с карабинами в руках, с одной, редко с двумя гранатами на пояснице, в тяжелых, пробитых потом и пылью сапогах, обернутые в эту несносную жару шинелями. С ходу вступали в бой, гибли массами, как бездушные насекомые, под ураганным, прицельным огнем засевшего в укреплениях противника.

Все эти дни Саверский и Арачаев находились вместе, незаметно для обоих оно крепко, по-боевому сдружились, каждую свободную минуту стремились друг к другу. Наблюдая издалека в бинокль за истреблением нескончаемой пехоты, Цанка не выдержал, воскликнул:

— Неужели нельзя иначе, чем так, посылая на амбразуры в чистом поле людей?

— Можно, — горестно ответил Иосиф Митрофанович, — просто тогда думать надо, да и время уйдет, а у нас в России только победы умеют считать, а количество жертв никогда в счет не принимается.

И все-таки пехота, как обычно, сделала свое героическое дело, ценой огромных человеческих жертв они выдавили врага с левого берега, подошли к Днепру. Когда на следующий день артиллерийский полк Саверского стал выдвигаться вперед, то провезти пушки было невозможно, многочисленные трупы не давали возможности проехать. Это был кошмар. В жару все быстро разлагалось, воняло. Не хотелось верить, что любой из оставшихся в живых мог лежать так же или через секунду будет так лежать. От одних этих мыслей становилось муторно, тошно, и жизнь и смерть теряли всякий смысл. Ничего не хотелось, ни к чему не стремились, просто не думалось. Стояла только одна задача — получить приказ свыше и любой ценой, беспрекословно его выполнить, не обсуждая, не обдумывая, не откладывая.

До переправы через Днепр вся армия неделю валила окрестный лес. Потом ночью, под обстрелом артиллерии и авиации немцев, соорудили через широкую водную преграду два моста и двинулись с штурмом на западный берег. Вода в Днепре стала бордовой, воздух горел пороховой гарью. Люди лезли на правый берег как за спасением, выполняя свой долг перед любимой Родиной и родным Сталиным. Оккупанты не вынесли столь мощного натиска, оставили Днепр и покатились назад, чувствуя в пятках огонь преследователей.

…………………………………………………..

За взятие Киева и Днепра правительство щедро наградило своих сыновей, в основном посмертно. Арачаев Цанка получил второй орден Славы и звание капитана.

…………………………………………………..