Прошедшие войны

— Да-а, я понимаю тебя… А знаешь какая здесь была заварушка? После вашего выселения ровно месяц армия и милиция грабили эти места. Было сплошное мародерство. Сколько они отсюда богатств увезли. Вы ведь всегда жили богаче всех — есть у вас в этом сноровка, да и край у вас обильный… Так вот, грабили, грабили, грузовиками увозили, с потом явились — эти, ну не помню, как их… ну с приборами… Ну ходили они, везде лазали, метра свободного не оставляли, даже в чистом поле возились. Вот они и нашли этот клад… Вначале их было трое, все солдаты — военные. Вот здесь, у этой ямы, они не поделили находку и перестрелялись. Прямо двое в эту яму упало замертво, а третий остался раненым. Потом прибежали офицеры и еще военные, унесли они клад в сельсовет — там был их штаб. А на следующий день за находкой явилась милиция, видимо кто-то донес или как, не знаю. Ну, и что здесь началось! Ужас! Я сам это видел… Правда, не видел, а слышал… Мы все попрятались — кто куда. Здесь настоящая война была: стреляли пулеметы, взрывались гранаты… Короче, военные перебили всех милиционеров и, говорят, в ту же ночь шестеро из них с золотом бежало в горы. Двоих сами убили прямо за перевалом, а остальных четверых уложили в перестрелке под Итум-Кале. И что ты думаешь? Золото у них так и не нашли. Пропало оно. Видимо, где-то схоронили его военные-беглецы. Потом здесь рыскали, целыми полками по горам лазали, каждый куст проверяли, так и не нашли. А после этого и наши идиоты заразились этим золотом, тоже бегали по горам — хотели за час богатыми стать, а так не бывает.

Старик протер кулаками слезящиеся глаза и продолжил:

— Как тебя зовут, молодой человек?

— Цанка, Арачаев Цанка.

— Ты Баки-Хаджи кем приходишься?

— Племянником.

— Хороший был человек твой дядя, да благословит его Бог!.. А насчет золота — оказалось оно коварным… Сколько людей погубило!

— Мало, — съязвил Цанка.

— Что ты сказал? — не расслышал старик.

— Я говорю, мало погибло, было бы лучше, если бы все перестрелялись.

— Э-э-э, не говори так, сынок… Видимо, висело на этом золоте проклятие… Слушай, Цанка, а это случайно не золото Чахи — ведь ходили слухи о золотом баране?

— Нет, — резко ответил Цанка, а потом, чуть подумав, добавил: — А проклятие на этом золоте висело, и не одной тысячи человек… А перестрелялись военные и милиция, видимо, тоже неспроста… Ха-ха-ха! — неожиданно резко засмеялся Цанка. — А что, Бушман, — ты молодец, поделом. Так и надо и мне и всем остальным. Ха-ха-ха.

— Ты это о чем? — удивился старик.

— Да так — ты не поймешь.

— Куда нам, старикам, вас понять — вы, молодые, дюже умные…

— Ты вот что, — обиженно говорил андиец, — скоро люди пойдут на ферму — тебя могут увидеть, так что давай схоронись. Вашего брата здесь не любят.

— А что, еще остались здесь чеченцы? — спросил в удивлении Цанка.

— Да, видимо как-то остались. А сейчас здесь орудует банда абреков — никому из начальства покоя не дает. Всех убивают, грабят — короче, мстят… Несколько раз были облавы, кого-то поймали, кого-то убили, но они еще есть.

— Ладно, дед, пойду к роднику — вымоюсь.

— Пошли, я тоже туда иду, нравится мне этот родник, что-то есть в нем загадочное, колдовское… а вода какая вкусная, прямо пьешь и не напьешься… Знаешь, Цанка, у меня камни были в почках, в других местах, даже операцию делали, что ни делал, все бесполезно — они вновь и вновь образовывались, а вот как сюда приехал, стал пить родник — все прошло. Прямо рукой сняло… Кхя-кхя, — кашлянул дед, продолжил: — Одно обидно, форель исчезла, уже три года как нет ее в роднике.

— Как исчезла? — удивился Цанка.

— Не знаю… Видимо, из-за фермы… Вот свиноферма, — и старик костылем показал вниз под гору, — оттуда вся грязь течет вниз, вот и все испоганили, твари… Хорошо, что сейчас ветер с гор дует, а когда с равнины, здесь такая вонь бывает — просто ужас.

Несколько минут шли молча. Утро было солнечное, светлое, свежее. Выпавшая за ночь роса блестела в утренних лучах, переливалась искорками. Кругом пели соловьи, в небе стремительно летали ласточки, а вдалеке, над вершиной горы, гордо парил в утренней прохладе одинокий орел.

— Как красивы наши места! — воскликнул Цанка.

— Да, поддержал его дед, — а там как вам живется? Где вы живете.

— Там пустыня, — печально ответил Цанка, теперь потихоньку обжились, а вначале было худо. Полсела померло от болезней, голода, холода… Слушай, дед! — вдруг встрепенулся он, — а куда делись могильные памятники?

— Ой, сынок! Не спрашивай! Кощунство здесь творится кошмарное, сплошное богохульство! Ты и представить себе не можешь — эти безбожники-большевики из этих надгробий сделали дорогу на свиноферму.

— Не может быть, — вскричал Цанка.