Во-первых, пугливость рантье была связана с ощущением ненадёжности жизни. Жизнь мира будущего будет сверхнадёжна, поскольку её гарантом будет техника. Французский рантье жил в эпоху войн (как у себя дома, так и на окраинах, и все они влияли на экономику), недородов (помните значение этого слова?), волнений, афёр (одна «панама» чего стоила!) и многих других траблов. В мире будущего подобные вещи до конца исключить не удастся, но ощущение прямой связи личного кошелёчка и глобальных проектов уже не будет. Вера в стабильность существующего порядка станет очень высокой. «Делайте что хотите, а мою тысячу евро в месяц платите».
Во-вторых, рантье чувствовал, что принадлежит к очень тонкому слою обеспеченных людей, а ниже – океан нищеты. Сидя в уютном ресторане, он знал, что за стеной, на улице – голодные толпы. В мире будущего – разумеется, в Первом Мире – так будут жить все. Никаких голодных толп за стеной не будет. Все бедные будут жить и умирать где-то там – в России, в Индии, в Бирме, ещё где-то за пределами светлого круга цивилизации. Соответственно, это будет поощрять социальную безответственность. Начиная от мелкой бесцельной преступности типа вандализма и кончая увлечением левыми идеями (что может сделать из относительно нормального человека убийцу и преступника, который будет резать головы во имя идеалов феминизима, вегетарианства или ислама: это уже неважно).
Как предохраниться от этого? А очень просто.
Если до сих пор людям платили деньги за то, что они
Мы уже сейчас можем увидеть, как это делается. Так как Великий Эксперимент уже начался. По европейскому обычаю, он проводится за пределами Европы. В данном случае – в Китае.
Описание есть в статье «Как Китай строит цифровую диктатуру» [225]. Статья заслуживает самого внимательного изучения. Приведу лишь самые интересные места.
«