Прошлое никогда не проходит

– Ба, да у нас просто пир! Ну, за будущее поле! – воскликнул лакомка Денис.

– Пей, пей, Женя, а то ты одна во всём самолёте не спишь, так нельзя, детка, – заботливо, по отцовски сказал Фёдор, разливая коньяк в стеклянные стаканчики-неваляшки, подававшиеся под чай на подносе вместе с аэрофлотовским обедом. Тепло и покой разлились по уставшему телу девушки, она немножко поела, в голове всплыли ночные слова Гриши, и она удивленно подумала: «Что за такая странная ночная фотосессия!? Отчего он так долго не брал трубку и почему не перезвонил потом? Это совсем не похоже на Гришу! Ладно, потом подумаю». Мысли стали путаться и причудливо преображаться в образы, и сразу после того, как подносы были убраны, Женя расслабилась и заснула, так и не успев перейти к грустным воспоминаниям своей семейной жизни и не додумав, что именно может грозить другу её детства.

Глава II Страна незакатного солнца

Если желаете построить корабль, то не созывайте барабанным боем людей собирать древесину, не распределяйте между ними работу и не отдавайте приказы. Вместо всего этого научите их тосковать по бескрайнему морскому простору.

Антуан де Сент-Экзюпери

1. Хатанга – город добрых надежд

А я иду по деревянным городам

Где мостовые скрипят как половицы.

А. Городницкий

Самолёт резко встряхнуло, и он энергично запрыгал, а по салону прокатился шелест аплодисментов полусонных пассажиров. Женя открыла глаза и увидела в иллюминатор пробегающую мимо взлётную полосу. Она тряхнула золотисто-русыми локонами, отгоняя от себя сумбурные события последних дней, и её вновь охватило «щемящее чувство дороги». Позади дом, родные, каждодневные заботы… Будничная жизнь осталась где-то очень далеко, а они вскоре шагнут в неведомую и незнакомую большинству людей страну, в которой больше всего ценятся мужество и порядочность, неприхотливость и выносливость, дружба и верность долгу, а деньги – вот удивились бы банкиры – здесь абсолютно ничего не стоят. Эти бумажки в тундре бессмысленны, они не способны никого ни спасти, ни накормить, ни согреть, даже костёр ими не развести.

Немногочисленные пассажиры высыпали в здание крошечного аэропорта и стали лихорадочно натягивать на себя свитера и другие тёплые вещи. Пёс, огромная лохматая лайка светло-бежевого цвета, неторопливо направился к Жене, ласково заговорившей с ним, и улегся у её ног. Она провела рукой по его густой длинной шерсти, и тот осторожно положил морду ей на колени, устремив на девушку томный говорящий взгляд. Кусочек московской колбаски, который Женя вытащила из остатков дорожной закуси, скрепил их дружбу навеки, но вызвал ворчливое недовольство Фёдора. Недолго размышляя, она попросила ребят получить вещи и, строго сказав псу, «жди», направилась к начальнику аэропорта. Вдруг репродуктор, скрипя и дребезжа, невнятно пробурчал: «Евгения Леонова, прибывшая рейсом… из Москвы, срочно подойдите к начальнику аэропорта. Его кабинет находится на втором этаже». Этого можно было и не говорить, так как на первом этаже, кроме выдачи багажа, выхода на посадку и грязного туалета, ничего не было. Ребята удивлённо переглянулись и увидели, как Женя на минуту приостановилась, обернулась на коллег, пожав плечами, и продолжила свой путь. Через некоторое время она вернулась к ним вместе с высоким мужчиной в синий форме гражданской авиации. Встретив по дороге коллегу, летун приветливо пожал ему руку на ходу, заметив:

– Загорелый какой! И как в Сочах? Я когда-то в детстве там бывал с родителями, уже и забыл, что за край… Понравилось?

– Да ничего особенного… У нас лучше. Не мог дождаться, когда домой поедем. Так, ради детишек и жены…

Женя с удивлением слушала их разговор: неужели здесь, в этой мрачной холодной глуши, лучше, чем в Сочи!? Её новый лохматый друг неожиданно бросился к ним навстречу, будто он её сто лет не видел, поставил на плечи девушки крепкие передние лапы, чуть не сбив её с ног, и облизал щёку шершавым влажным языком.

– Да, это и есть наш Бренди. Вот чудеса, право! Два года никого не признавал, и от еды отказывался. Каждый самолёт встречал, всё своего хозяина ждал…. Ну, что же, забирайте его, если хотите. А потом – как же? Второй раз он предательства не выдержит!

– Нет, что Вы! Я с ним ни за что не расстанусь! Пустите его со мной по блату в салон самолёта? Ведь не в багажное же отделение его пихать! Конечно, в Москве полярной лайке будет не так комфортно, как здесь, но что же делать? Не переезжать же к вам!