Прошлое с нами (Книга вторая)

— ...через четверть часа вернулась поисковая команда с двумя ящиками ручных гранат, — рассказывал Зайцев о Пирятине. — Наблюдатель сообщил о танках... начался обстрел... орудийные номера заняли канаву вдоль улицы, вязали связки гранат... явился посыльный из штаба дивизиона... орудия, но мост... баки пустые. Я ожидал... танки... поднялся на крышу, вас уже не было, танки повернули настанцию... Снова посыльный... катить на руках... куда?.. ...Пешему не пройти. Пришли капитан Значенко, старший лейтенант Плешаков. Орудие к мосту... Начальник штаба полка сказал, что третий дивизион застрял в двух-трех километрах. Послышались выстрелы. Подошли с севера танки... Значенко распорядился материальную часть привести в негодность. Людей на переправу... и ушел вместе с Плешаковым... толпы людей. Автоматчики уже поливали огнем улицу... к орудиям не пройти... Я собрал человек десять. Танки Т-II стреляли из орудий и пулеметов... повернули к церкви. Поднялась стрельба, много людей, бежали к речке, в заросли. Танки вышли к церкви и начали обстреливать берег. Со мной осталось три человека... переплыли реку ниже моста. Уже темнело, когда я увидел в лесу машины с нашими знаками. Штаб полка. Капитан Значенко жег бумаги. Поехали, горючее кончилось. Стали подходить люди, говорят, третий дивизион в колонне был атакован танками... командир седьмой батареи лейтенант Полячков переправлял людей... погиб на мосту... Моих людей оставили на сборном пункте. Меня направили в Городище. Командир полка, комиссар, начальник штаба и человек тридцать командиров находятся на горе Белая, — он указал на конусообразную высоту, которая возвышалась над окружающей местностью. — • Тут выставлены посты, я представляю один из них, веду наблюдение за местностью. Вам нужно идти к командиру полка.

«Юнкерсы»! Зайцев стал стрелять.

В ровике рядом кто-то ругался и требовал прекратить стрельбу. Вздумалось шутить?.. Зайцев, не обращая внимания, стрелял, мы продолжали есть.

«Юнкерс» прошел низко над садом. Из ровика угрозы не затихали. На Зайцева один из людей направил карабин. Пришлось оставить еду и призвать его к порядку. В небольшой щели их оказалось полдесятка — шофер санитарной машины, товарищи.

Женщина-врач, прибежавшая по их зову, объяснила, что помощники ее страдают недугом, который обостряется при всякой опасности. Свое поведение санитары и шофер пытались объяснить боязнью, что «юнкерс» в отместку бросит бомбу в ровик.

Только живейшее участие врача заставило Васильева прекратить обучение тыловых специалистов хорошим манерам поведения. Он сунул в кобуру свой пистолет. Послышались хлопки. С южного берега речки Многи летели мины и ложились в болото, не долетая до огородов.

Разрывы затихли. Васильев снял висевший на шее большой цейсовский бинокль.

— Это вам, — торжественно произнес он, обращаясь к Зайцеву. — За услугу, которую вы оказали шестой батарее.

Зайцев в недоумении разглядывал примятую осколком трубу двенадцатикратного цейса.

— Не понимаю...

— ...вчера этим биноклем пользовался немецкий офицер, — Васильев набросил ремень бинокля на шею Зайцеву, — разглядывал Пирятин... Он погиб в своем танке под ударом шрапнели, которую вы собрали.

— Да? — смутился Зайцев. — Ну, разумеется... я не стал бы делать работу артиллерийского техника, если бы не верил отважным фейерверкерам шестой батареи.

Зайцев прихватил свою СВТ. Мы втроем двинулись в сторону высоты Белой. Зайцев спрашивал, что произошло, когда орудия 6-й батареи снялись с позиций.

— В той стороне стреляла наша третья батарея. Лейтенант Сотенский подбил четыре танка... Командиру полка докладывали, южнее Пирятина вела огонь с открытых позиций чья-то стодвадцатидвухмиллиметровая батарея, — сообщил Зайцев.

У подножия высоты Белой людей еще больше, чем в противоположном конце Городища, возле рвов.

Мы поднимались по крутому склону сквозь заросли. На вершине — небольшая терраса, деревья. Я увидел командира полка, старшего политрука Бугаева, капитана Значенко.

— Нашего полку прибыло! — встретил нас возгласом адъютант. — Сейчас доложу... очень приятно...

Нас обступили со всех сторон люди. Откуда? Не встречали такого-то? Видели то-то? Я вглядывался в лица. Ни Варавина, ни Юшко, ни Ревы. Через минуту мы стояли перед командиром полка.

— Товарищ майор... семнадцатого сентября в шестнадцать ноль по приказанию начальника штаба огневые взводы шестой батареи вышли на южную окраину Пирятина... — и я доложил о том, что произошло.

Летят «юнкерсы». Начался налет. Бомбы рвались на склонах. «Юнкерс» — все считали, что он потерял управление, — пронесся над террасой. Бомба вырвала с десяток деревьев, дым заволок склон. Стало тише.

Командир полка молча слушал и водил карандашом в своем блокноте. Вложил блокнот в планшетку, внимательно оглядел нас и обратился к одному из присутствующих:

— ...вот... видите?.. Вы ошиблись, утверждая, будто оба эти лейтенанта хотели тогда, под Черниговом, перейти к немцам... Что вы скажете теперь?

Подошел старший лейтенант Пономарев.