Прошлогодние Перья (СИ)

   Мужичьи голоса, отдававшиеся из лесу эхом, становились всё разборчивее, громче и ближе пока одно особенно отчётливое слово, тут же заглушенное волной смеха, не привлекло её внимания: "Грифон". Услышать подобное в этих краях от простонародья казалось дурным знаком.

   В своё время - когда-то давным-давно - два их рода, человеческий и грифоний, успели испортить друг другу немало крови. Летописцы рассказывали о угасшей войне, а сказители пугали ребятню историями о кровожадных чудовищах, что до сих пор прячутся где-то неподалёку. Сами же острокрылые всячески сторонились встреч с людьми, не покидая своего, закрытого для чужаков, диковинного мира среди глубоких лесов, прозванного Грифоньими Реалмами, чтобы вновь не навлечь опасность на себя и свои гнезда. Деревенский народ обходил эти земли стороной, под страхом за собственную жизнь, а у городских было слишком много собственных забот, чтобы беспокоиться о чудовищах из дедовых сказок. Столичным же угроза вовсе представлялась сплошь человеком, человеком, носившим чужие цвета.

   Годы службы в Ордене, совавшим свой нос в дворцовые интриги, наглядно показали Анне почему именно, тем не менее ещё с детства в дальнем уголке её души осталась боязнь новой войны с Грифоньими Реалмами. Она не понаслышке знала как острокрылые звери сильны в бою, но вовсе не это вызывало нескончаемые беспокойства.

   Она любила их. И стоило новому конфликту разразиться с ними, как клятва верности обязала бы её -рыцаря- поднять руку против существ, которыми в тайне она так дорожила. Но что ещё тяжелее, поднять руку против Керна - доброго друга и молодого добродушного лесного грифона, бок о бок с которым она провела всё свое детство.

   Тем временем на вырубку показались из пёстрого берёзового леса хозяева гулких голосов. Пара крепких и рослых солдат в остроконечных шлемах и кольчугах - местные ополченцы - шли во главе вереницы, расслаблено заложив пики за плечо. За ними, налегая на верёвки, выстроились в два ряда полдюжины мужиков в простых льняных рубахах и усердно волокли по траве что-то большое, и очевидно тяжёлое. Анна запнулась на ровном месте, едва не упав, когда из тени деревьев показалось огромное карее крыло, пестрящее частоколом пепельно-белых маховых перьев. "Грифон" - с ужасом повторился в голове грубый и самодовольный голос. Они поймали дикого грифона и связав, против воли волокли его в город!

   Сердце не могло позволить ей остаться в стороне, после всех лет, проведённых вместе с Керном, а разум рисовал ослеплённых жаждой возмездия кровожадных зверей, готовых возродить погасшую войну, если этого острокрылого ей не удастся освободить. Рыцарю Ордена златых Врат до пленённых лесных чудовищ не могло быть никакого дела, однако же Анна не могла допустить, чтобы этот грифон сделался запертой в клетку забавой для какого-нибудь бродячего цирка, если чего не хуже.

   Янтарный браслет под казённым мундиром блеснул в последних лучах заката, когда Анна решительно сошла с разъезженной дороги к величавым городским шпилям, и напрямик направилась туда, куда звало её сердце.

   Один из ополченцев заметил её приближение и кивком указал второму на странствующего рыцаря: "Старшой, смотри кого властитель в наши края привез". Тот обернулся и прищурив помутневшие с возрастом глаза стал высматривать приближавшегося разъярёнными шагами гостя.

   - Привратник в наших-то краях? Вот так событие. Отваги вашему Ордену не занимать! Приветствуем вас! - Окликнул он Анну, когда она подошла ближе, признав пестривший среди моря высокой травы пепельно-красный мундир. - Но с этой бестией нам ваша помощь не понадобится! - Похваляясь, указал он свободной рукой на их огромный окровавленный трофей - Мы сами управились.

   Связанный грифон за их спинами был мёртв.

   Некогда покрытая белоснежным оперением могучая шея теперь была сплошь исполосана багровыми струями крови, которая мелкими струйками по-прежнему сочилась наземь из глубоких ран. Лапы связаны между собой, как и крылья, чтобы не цеплялись по дороге острыми когтями. Только хвост со львиной кисточкой остался свободным, безжизненно тащась по алому следу на прижатой траве, по которой, налегая на пропитанные кровью верёвки, мужики дружно волокли грифона из лесу.

   Её дипломатическая миссия провалилась, не успев начаться. Грифон был давно убит. Некого больше было освобождать. Однако голова её в этот момент полнилась вовсе не беспокойствами о возможной войне и рыцарской клятве. С ужасом для себя она узнала - не могла не узнать - мёртвую, связанную грифоницу лежавшую перед ней.