Прошлой осенью в аду

– С тобой что-то случилось? – испугалась я.

– Со мной нет... Ты помнишь, вчера, у Бека...

– Еще бы! Кстати, ты почему меня не дождалась? Со мной такое было!

– Юлик, прости, у меня как раз время начиналось в тренажерном зале. Недешевое оно. Чертово похудание! До чего эти железки надоели! Лучше б я шпалы клала, была бы хоть стране от этого какая-то польза. Главное, аппетит после зала у меня просто бешеный. Вчера вот после нагрузок полторы пиццы умяла. С колбасой. Итог: пахала, как лошадь, а прибавила двести грамм! Но двести грамм, Юля, это ерунда! Главное – Бек... Я всего ожидала, только не этого! Этого я не просила! Да если б я знала, ни за что бы не согласилась! Это ни в какие ворота...

– О чем ты говоришь, не понимаю?

– Ох, и подумать страшно... Бек-то вчера мне руку ниточкой обвязал, наобещал сексуальную привязку. Мол, Вова ко мне будет испытывать физическое влечение. А с толстозадой будет покончено в три дня... Я-то думала, что Вова ее просто бросит... Такого я не просила!

– Чего такого? Говори яснее!

– Толстозадую машина сбила. Какая-то «Мазда» сливового цвета. За рулем вроде девка была в темных очках. Сбила и шваркнула дальше, только пыль столбом. Ни «Мазды», ни девки не нашли.

– А толстозадая?

– Насмерть! На месте, не приходя в сознание. И это в первый же день... Я этого не просила! Господи, если б Вова знал! Ужас какой-то... Я ее вроде как заказала, понимаешь? За триста всего рублей!

– Успокойся! Просто совпадение.

– И это говоришь ты? После всех штучек с маньяком?

– Маньяк – это цветочки! – успокоила я подругу. – Слушай, что было вчера...

Я рассказала Наташке про вчерашний сеанс рогатого Бека, про сеанс сегодняшний, про баул, про милиционеров. Бедная Наташка утратила остатки своего здравомыслия и ничего не смогла мне сказать, кроме как:

– Нам выпить надо. Приходи ко мне. Черносмородинная, кажется, осталась... Кстати, тебе привет от Димы Сеголетова. Ты ему очень понравилась: и попка, и все остальное...

– Ответа не будет. Можешь передать, что его попка, напротив, мне совсем не приглянулась.

– Зачем ты так сразу? У него своих проблем вагон. Представь, его вчера ячменями обкидало. Перекосило всего – ты бы не узнала. Прямо сватья Бабариха. А ведь какой красивый парень! Так что пока он привет передает, а сам с тобой встретиться не может. И практику не открыл. Ну, вообрази, увидит шизик или алкаш этакую рожу – последние мозги набекрень съедут.

Бедный Дима! Он тоже пострадал. Я нисколько не сомневалась, что его ячмени – проделки пакостного Бека.

Глава 11

На мраморных ступенях

И Наташка бедная! Кончина толстозадой перевернула все ее привычные представления о мире. Она болталась теперь вверх тормашками в немыслимом хаосе, нигде не находя ни опоры, ни спасения. Черносмородинную, как выяснилось, она еще до этого выпила, и мы маялись между беленькой, не лезшей мне в глотку, и каким-то ликером с мощным парфюмерным запахом. Наташка все время испуганно оглядывалась и ожидала, что вот-вот от стены отделится бледный призрак толстозадой и удушит ее. Она призналась, что жгучие ласки Вовы, очевидно, насланные Беком, ей теперь кажутся неестественными и не будят ответной страсти. И сон видит все один и тот же: она идет куда-то, но попадает непременно в Аликов морг. Самого Алика там нет, зато рядами лежат сбитые «Маздой» покойники. Они противно шевелятся под простынями и норовят вытащить у Наташки из сумки кошелек.

Я утешала подругу, как могла – главным образом тем, что мне не легче. Появление Цедилова в моей постели Наташку нисколько не удивило. «Это все одна шайка, – заявила она. – И зачем мы с тобой потащились к Беку? Не трогай лиха...» Я согласилась. Все напасти были сущей ерундой в сравнении с ликером: у меня было полное ощущение, что я целиком проглотила кусок земляничного мыла.

Когда я вошла в свою квартиру, то сразу поняла, что в ней кто-то есть. Конечно, поначалу я надеялась на лучшее.

– Макс? – весело закричала я и вообразила своего милого мальчика на диване с книжкой (он таки усналедовал кое-что из замашек Седельникова и даже на диване возлежал в той же позе, что и папочка. Зато книжки выбирал поинтеллектуальнее).

Ответа не было. Черные туфли небольшого размера, аккуратно стоявшие у порога, показались мне знакомыми. Кусок ликерного мыла сразу взмыл в глотке и перехватил дыхание. Я пошла на чужой, еле слышный звук и обнаружила у себя на кухне Гарри Ивановича Бека. Он сидел за столом и жадно поедал мои котлеты. Я потеряла дар речи. Да и что я могла сказать с этим мылом в горле!

Гарри Иванович вежливо улыбнулся:

– Добрый вечер! Вот ждал вас и решил немного подкрепиться. Голоден, как черт! Где вы бродите по вечерам? Это небезопасно в наше непростое время. А подруга ваша в утешениях не нуждается. Это на редкость толстокожий и самодостаточный экземпляр. Вам о себе подумать надо.

После вторжения Цедилова я уже ничему не удивлялась, но все-таки спросила:

– Что вы здесь делаете?