Проснулся утром...

Фраза пришла, я показал ее девчонкам, в смысле, коллегам. Одобри­ли. И поняли буквально. И сидят вот напротив и пьют пиво с ершом вяленым. Им-то ничего – восемь вечера, имеют право. А мне еще спич сочинять. Однако я решил, что сочинять ничего не стану, а напишу в этот раз голую, но чистую правду. По поводу вяленого ерша. Воля ваша, но что-то мне не нравится в этом любимце женщин и девушек. Может, лицо у него слишком плоское и неинтеллигентное... Может, еще что... Однажды на Поле Чудес постучал в киоск, сигарет купить, продавщица открыла амбразуру, а оттуда таким амбре шибануло...

– Девушка, – всплеснул я руками, – у вас там кто-то умер?!

– Нет, – недоумевает она, – я ерша ем.

А вдруг это еда для некрофилов?..

Однако про рыбу больше не будем. Лучше пару новогодних сообра­жений.

Мужики, а ведь хорошо днем 31 декабря сходить за хлебом или за картошкой! Очень увлекательное приключение. Однажды из-за такого приключения ваш покорный слуга не выполнил священный ритуал, который блюдет уже много лет. По сей день стыдно.

Как-то в полдень 31-го вышел я в магазин за постным маслом. Масла купил, времени еще много, дай, думаю, зайду на работу (это еще на пре­жней работе было) – повишу на телефоне, обзвоню друзей и знако­мых, поздравлю с наступающим. Первый же друг коротко скомандо­вал: нечего звонить – заходи, хоть поздороваемся по-человечески! Он один живет.

Поздоровались раз. Поздоровались другой (а рюмочки у него ма­ленькие были). А потом он спрашивает:

– А как твоя совесть, не болит? Тебе не стыдно, члены нашего проф­союза остаются непоздравленными Дедом Морозом и Снегурочкой? – и смахнул скупую мужскую слезу. И так резонно и чувствительно он все это сказал, что и меня пробрало. Один из нас был в конторе профсо­юзным боссом, другой журналистским, кто кем – не помню уже. А в кухне у него костюмы висят. Снегуркин примерили – маловат, а вот два дедморозовских оказались в самый раз. Еще одного коллегу мы оде­ли в вывернутый наизнанку тулуп, получилась говорящая обезьяна вме­сто Снегурочки. И поехали... Радостей-то сколько было у членов проф­союза! И ведь не забыли никого.

Дома я появился за несколько минут до наступления 1985 года. Гос­ти, жена и теща сидели за столом тихо-мирно, но мне почудилось, что смотрят они на меня с осуждением. Ага, сидят, молчат – гадости про меня думают! И выступил. Вкратце тема доклада звучала так: что, без меня и Новый год не наступит?!

И еще запомнил бой курантов...

Тогда я и нарушил традицию: единственный раз в сознательной жизни не принял душ перед тем, как сесть за праздничный стол. Сами понимаете, за делами не успел. В итоге, все пошло сикось-накось. За стол я, кажется, так и не сел. Утром продрал глаза и ужаснулся. И от дикой головной боли, и от того, что вертикальные линии дверного косяка ока­зались непараллельными. Должны ведь быть параллельными, а они явно, если их продолжить, сомкнутся в ближайшем пространстве! И так мне стало обидно – я решил, что сошел с ума или в лучшем случае око­сел. А через пару дней вдобавок грянули морозы под сорок и продержались два месяца.

Вот сколько бед от пьянства. Зло и яд!

Р.S. Правда, потом оказалось, что дверной блок в спальную комна­ту (а квартиру я получил за несколько дней до Нового года) строители умудрились выполнить в форме трапеции. И я понял, что встречаются в этом городе и покосее меня.

Декабрь, 1999

У ГЛАВНОГО ДЕДА МОРОЗА ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ

Сантименты

Вы будете смеяться, но я раньше никогда не был в Финляндии. Проезды по ее территории не в счет. Ну и ладно, думал я, неви­даль! Бывшая наша территория, что там может быть хорошего. Ук­раина вон тоже нашей была, но меня туда не тянет.

Вы еще раз будете смеяться, но теперь я в восторге от Финлян­дии. Старею, видимо, коль восторги стал испытывать. Как это они умудрились? Ведь советской власти у них не было, не руководили ими мудро, не направляли в светлое будущее, однако настоящее у финнов удалось. Может, потому и удалось, что вовремя они смылись с поля битвы за коммунизм...