Проснуться живым

— Опустите оружие, — устало сказал своей прекрасной посетительнице Викентий и пошел открывать.

— Нам ни к чему лишние посвященные! — почти закричала ему вслед Надежда.

— Посмотрим, — бросил Викентий. В конце концов, он хозяин этой квартиры. А значит, хозяин положения.

(А дамочка начала изъясняться прямо-таки в стиле «Индианы Джонса»! «Лишние посвященные», надо же… Как будто эта Надежда явилась к Викентию не мужа искать, а, по меньшей мере, Святой Грааль. Или Ковчег Завета Моисеева.)

Но перед дверью застыла темным истуканом одна из служанок.

— Ты кто, Гууди или Айда-Ведо, как вас там… Шла бы ты к своей госпоже, не мешалась на пути.

— Госпожа не велит тебе открывать дверь.

— А если я ее не послушаю?

— Я ударю тебя.

— Успеешь?…

И Викентий резко хлопает в ладоши. Он ведь совсем недавно поставил у себя в прихожей новомодную световую панель: включается от хлопка и заливает все вокруг ярким, почти солнечным светом. Ноу-хау.

То, что он увидел за какие-то считанные секунды, произвело на него неизгладимое впечатление.

Во всяком случае, Надежда была неправа, говоря, что ее служанки при свете плохо выглядят.

Визжащее и закрывающееся от света истлевшими руками существо выглядело так, как выглядела бы вывернутая наизнанку змеиная кожа, нацепленная на почти сгнивший кадавр.

— Айда-Ведо, оэко ти ко суамо! — крикнула из гостиной встревоженная Надежда, и уродливое существо по стенке просочилось в спасительную темноту комнаты.

Викентий прямо-таки нечеловеческим усилием воли подавил в себе желание ринуться в сортир и извергнуть в унитаз съеденное за день.

Степан продолжал звонить, а потом принялся барабанить кулаком по двери, сопровождая этот незатейливый процесс пошлыми намеками на то, что Викентий явно увлекся своей клиенткой сверх положенной ему государственной лицензии. Надежда выскочила в прихожую.

При столь ярком свете Викентий видел ее впервые. Дьявольски хороша. Воистину дьявольски. Несмотря на то что сегодня на ней просторное, драпирующее все соблазнительные выпуклости длинное платье-хитон цвета сливочного мороженого.

— Вы напугали мою служанку, — упрекнула Викентия Надежда.

— Скорее, она напугала меня своим видом, — усмехнулся тот, стараясь дышать глубоко и ровно, как на учебной медитации. — Так вы позволите войти моему другу? Все-таки прошу не забывать, что вы находитесь на моей территории.

— Да. Извините. Я погорячилась. Но ваш друг должен дать слово, что никому и никогда…

— Не волнуйтесь. Даст.

Едва переступив порог квартиры, Степан принялся виртуозно материть бессовестного Викентия за то, что тот непростительно долго не открывал ему дверь.

— Это моя вина, — сказала Надежда из глубины коридора.

Степан очень долгим взглядом посмотрел на девушку, а затем церемонно поклонился:

— Прошу извинить-с! Отвык от дам-с! Вы восхитительны, графиня!

— Она не графиня, — встрял Викентий. Начало разговора ему не нравилось. Не деловое какое-то начало.

— Почем ты знаешь? — возмутился Степан. — У меня прирожденный нюх на древнюю аристократическую кровь! Представь меня графине, бастард несчастный!

— Надежда, это и есть мой друг Степан. В дружеском обществе он обычно откликается на кличку Гремлин.

— Хорошо, я учту. — Надежда поправила платье на плече жестом античной богини.

— Надежда, о, пардон, графиня, я буду с вами откровенен, — напуская на себя светский лоск, изрек Степан. — Вы мне нравитесь. А вот этот отвергнутый даже обществом домохозяек маг не нравится вовсе. Зачем вам он? Вы думаете, он сумеет вам петь мадригалы?…

— Он сумеет сделать то, что мне в данный момент необходимо, — холодно отрезала Надежда, с равнодушным презрением отвергая неуклюжие попытки Степана поухаживать за нею.

— Идемте в гостиную, — со вздохом пригласил всех Викентий. — Только тебя, Степан, предупреждаю: там темно и даже страшно. Потому что у этой уважаемой леди состоят на службе три служанки со странностями.

— То есть? — удивился Степан.

— Видимо, они из породы вампиров, — пояснил Викентий. — Выглядят какими-то несвежими и боятся света.

— Вовсе они никакие не вампиры, — усмехнулась Надежда. — Взрослые люди, а городите чушь. Просто они взяты из племени, где почти все больны особой формой светобоязни. А что касается их внешнего вида, то это редкое заболевание вроде ихтиоза, его этиологию как раз пытался выяснить Луи… Давайте лучше о деле.

Сидеть в полной темноте было непривычно и как-то глупо, поэтому Викентий, с позволения Надежды и под тихие завывания ее служанок, зажег несколько круглых пузатых свечей, своей сочной желтизной напоминавших антоновские яблоки. Степан затребовал себе коньячку, Викентий и его клиентка настроились на трезвость. Страдающие светобоязнью служанки, кажется, прятались в простенках между книжными шкафами.