Проснуться живым

— Вообще-то бывали пару раз. С перепоя. Один раз, под Новый год, я так нагрузился, что мне показалось, будто я не в Москве, а в Питере. Помнишь, я же рассказывал тебе, как бегал по залу станции «Новокузнецкая» и всех спрашивал, когда будет поезд на Васильевский остров. Хорошо, менты мне тогда попались добрые — бить не стали, просто вывели на свежий воздух… А второй раз меня глючило дома: вроде стоит у меня на кухне моя первая жена, Катька из кордебалета, вся такая расфуфыренная! И рыбу чистит. И заявляет мне: «Садись, алкаш, счас будешь форель в рейнском вине жрать!» Классный был глюк.

Викентий с нетерпеливым видом выслушал поток Степановых воспоминаний и сказал:

— Я не про такое. Не про глюки по пьяни, с кем их не бывает. А вот когда ты и трезвый вроде, и помнишь все, что произошло, до мельчайшей подробности. А на самом деле того, что ты помнишь, вовсе не было. Хотя… Тут тоже непонятно. Было или не было — вот в чем вопрос.

— Кешаня, — осторожно протянул Гремлин, — я тебя пока не понимаю.

— Я и сам ничего не понимаю.

— Тогда рассказывай.

— Что рассказывать?

— Свой глюк. Который был и не был.

Степан выслушал весь рассказ Викентия про его странное знакомство с Надеждой и тоном эксперта возвестил:

— Глюк. Причем капитальный.

— Тогда как мне увязать с галлюцинацией вот это?! — Викентий показал на торчащую из мусорного ведра барсетку. — Это не моя вещь. Я не знаю, откуда она появилась в моем доме! И кстати, знаешь, чьи там, в этой сумке, снимки? Этой самой Надежды! Которая является, по определению, моей галлюцинацией! Да, погоди, вот еще что…

Викентий кинулся в ванную. Алмазы так и лежали там, где он их оставил, и не думали исчезать. Несчастный маг сгреб их, как простые стекляшки, вернулся в кухню и высыпал на стол перед Степаном:

— Что это, по-твоему?

Степан долго осматривал камни. Потом протянул голосом, в котором слышался придушенный восторг:

— Брюлики.

— Настоящие?!

— Похоже на то. Викентий, а откуда…

— Все оттуда же, — мрачно изрек Викентий. — Этими алмазами она расплатилась со мной за то, чтобы я ее спас. Впрочем, я ее не спас. Просто не уловил момента, когда именно следовало спасать. Но если исходить из утверждения, что Надежда была всего-навсего моей галлюцинацией, совесть по поводу того, что я ее не спас, меня мучить не должна. Ведь так?

— Похоже… Слышь, Кешаня, ты хреново выглядишь.

Викентий потер лоб. При этом ему показалось, что ладони у него стали липкими, как лента скотча. Он подошел было к мойке, чтоб смыть противную липкость, но едва встал из-за стола, как мир вокруг него поплыл в ритме вальса «Дунайские волны».

— Оба-на! — подхватил падающего друга Степан. — Да что с тобой?

— Голова… Разболелась дико, и все плывет перед глазами.

И тут же Викентия вырвало.

— Хорошо хоть на пол, не на меня… — проворчал, брезгливо морщась, Степан и тут увидел такое, от чего мороз подрал по коже.

Викентий рухнул на четвереньки и скорчился в судорогах рвоты. Только рвало его чем-то странным. Степан присмотрелся и истошно завопил.

Это были змеи.

Маленькие, не больше карандаша, и длинные, тонкие, словно бечева, они извергались изо рта обессиленно мотавшего головой Викентия и расползались по всей кухне.

— Господи, да что же это?! — заорал Степан, не зная, что ему делать: то ли давить мерзких тварей, то ли вызывать «скорую помощь»…

Но все неожиданно кончилось. Само собой. Викентия перестало выворачивать наизнанку, и он, пошатываясь, встал. Степан с ужасом поглядел сначала на друга, потом на пол.

И спросил:

— А где же они?

— Кто? — слабым голосом отозвался Викентий. Он доковылял до холодильника, достал оттуда бутылку нарзана и жадно к ней присосался.

— Змеи…

— Какие змеи? — оторвавшись от бутылки, глянул на друга Викентий. — Где?

— Да здесь! Тебя ими рвало! — возбужденно замахал руками Степан. — Я думал, тебе кранты! А они ползут и ползут!

Викентий глотнул еще нарзану и осмотрел пол.

— Никаких змей я не вижу, — задумчиво сказал он. — Может, они по всей квартире расползлись?

— Слушай, — торопливо проговорил Степан, — пойдем-ка отсюда, проветримся.

— Хорошая мысль.

— А то что-то много глюков развелось в последнее время.

— Похоже на то.

…Первым делом они посетили аптечный отдел супермаркета: набрали анальгетиков, спазмолитиков и, на всякий пожарный случай, мультивитаминов в коробках ярких, словно елочные игрушки.

— А от галлюцинаций есть что-нибудь у вас? — спросил Викентий у молоденькой провизорши-консультанта.

Та улыбнулась:

— Конечно! Препарат нового поколения! Мы получили его буквально вчера! Разработан шведскими специалистами совместно с ведущими российскими психиатрами! Создан на основе компонентов растительного и минерального происхождения, не имеет побочных эффектов, отличается повышенной надежностью. Поэтому и называется «Надеждин».

— Как?! — прошипел Викентий, вытаращив глаза на продавщицу.

— «Надеждин». Есть еще «Надеждин-нео» со вкусом меда, эвкалипта и лимона и «Надеждин-кидс»… Вот, взгляните на рекламный проспект!

Провизор протянула Викентию яркий глянцевый листок.

Викентий посмотрел и чуть не завыл.