Проснуться живым

— Это точно! — улыбнулась Элпфис и, заставив Викентия онеметь от этой неожиданной вольности, уселась к нему на колени. Обняла за шею, подышала ласково в ухо: — Я соскучилась по тебе, несостоявшийся маг…

— Элпфис, — только и сказал Викентий. Держать ее на коленях было до безумия приятно. И все милитаристские планы сразу собрались в журавлиную стаю и вылетели из головы бывшего психиатра, давая место мыслям куда более штатским и весьма, м-м, сладостным.

— Я бы вас все-таки попросил, — сурово постучал пресс-папье о стол полковник Базальт, — думать сейчас о делах более важных, чем… кх-м.

— Простите, полковник. — Элпфис свечкой взвилась с коленей Викентия и пересела на жесткий стул. — Больше такого не повторится!

«Правда, что ли, не повторится?» — жалобно спросил глазами Викентий.

«Ох и бестолковый!» — сверкнули глаза Элпфис.

Она удивительно похорошела. Не было бледности, измученности и тусклых глаз. Не было какой-то бездомной запущенности и второсортности. Сидела сейчас перед полковником и Викентием изящнейшая, элегантнейшая, хоть и в военного кроя костюме, девушка с румяными щеками, с пушистыми ресницами, за которыми никаким «Л'Ореалям» не угнаться, с губками, целомудренно подведенными помадой тона «какао», и волосами, имевшими, оказывается, нежно-рыжий цвет. Какие уж тут войны и змеи… Тут надо мечтать о прогулках под кущами расцветающей сирени, о многозначительном питье шампанского из одного бокала, о слушанье предрассветных соловьев где-нибудь в Марьиной роще… Одним словом, и лобзания, и слезы, и заря, заря!

Хотя какие, к черту, сейчас соловьи-сирень! Лето кончается, граждане, и дороги больны, и темнеет не в десять, а в восемь, и пустеют поля, и судьба не совсем удалась. Лирику, короче, побоку. Что является актуальной задачей нынешнего дня? А, рыжеволосый агент?…

Рыжеволосая Элпфис сама поняла, что надо психиатра своего выводить из лирического транса и дело делать, а не глазками стрелять, и, уже заметно построжев, обратилась к Викентию:

— Командир ввел тебя в курс дела?

— Да.

— Сказал, в чем заключается твоя задача?

— Нет. Ты влетела и нарушила весь регламент.

«Ах так?!» — сверкнули очи Элпфис.

«Не обижайся!» — возопил глазами Викентий, уже трижды себя проклявший за необдуманные слова.

Хорошо, полковник Базальт на выручку пришел.

— Агент Эл, возможно, ваше присутствие поможет мне довести до господина Вересаева суть его предстоящего задания. Я слишком прямолинеен, а вы сумеете где-то, как-то… Обтекаемо, эвфемистично…

— Не томите, а? — взмолился господин Вересаев, отметив попутно факт, что лексикон полковника-бизона расширен до слова «эвфемистично». Крутой полкаша у обспецназа!

— Вы нужны нам в качестве дипломата, — сказал как отрезал оборотень-бизон.

— Что???

— Тебе нужно главенствовать за столом переговоров, дорогой, — улыбнулась Элпфис.

— Еще понятнее! Между кем и кем?

— Между людьми и не-людьми, — мурлыкнула Элпфис.

— А я то здесь при чем?

— Ты человек, дорогой. Единственный человек здесь, среди остальных.

— Остальные — это оборотни?

— Не только. Не волнуйся. Я тебе все подробно изложу. И если что, буду подсказывать.

* * *

Первые сигналы о возникновении сопротивления они получили буквально после того, как закончили тайное оперативное совещание, на котором главы Кланов отшипели свои предложения по немедленному закреплению оккупированной ими территории. Здесь, правда, возникли некоторые разногласия. И Аспидам и Кобрам почему-то одновременно приглянулось Свиблово, а Рогатые Виперы объявили район Динамо своей исконной территорией: мол, это их обетованная земля, о которой говорилось в пророчествах, передаваемых из поколения в поколение.