Простая смертная

– По-твоему, у нас с Эвилом был другой путь? Чтобы оседлать дракона нет готовых рецептов, Анжелика. Каждый проходит свою дорогу сам. Учится это делать. И я, и мой брат точно так же вставали напротив них и смотрели в их красные глаза, как это сделали менее удачливые дамы. Эвил не требует от своих избранниц того, чего не сделал сам.

– Почему именно Эвил?

– Что?.. Я не совсем понял твой вопрос?

– Ведь драконов теперь два? Почему именно жена Эвила должна стать всадницей?

Какое-то время Атайрон, хмурясь, смотрел на меня, а потом тихо рассмеялся:

– Мне показалось, или ты просила меня о помощи? Но ты по-прежнему продолжаешь искать лазейку?

– Это не ответ на мой вопрос.

– Нет. Но видишь ли, когда мы начали эту историю, Пламя считался погибшим, а Злой Рок принадлежал Эвилу. У меня дракона не было.

– Но ты ведь старший брат? И дракон должен был принадлежать тебе?

– Драконы – наследие моей матери. Она решила, что Злой Рок достанется тому, кому надлежит править миром. А ваш покорный слуга всего лишь ночной шептун.

– Ночной шептун?

– Так ведь зовут таких как я в ваших краях, принцесса?

– Я не знаю.

– Твоя потеря памяти разве не удобная уловка?

– Раз ты ночной шептун, поколдуй, и узнай ответ на свой вопрос, – подначивала я его.

– Возможно так и сделаю, когда других дел не останется и от скуки заняться больше будет нечем.

Странно, но драконы словно бы перестали обращать на нас внимание и вели себя как задремавший кошки.

Лишь Молния по-прежнему не сводила с меня алых глаз.

Мой жуткий ценный приз.

– Почему ваша мать отдала Злого Рока Эвилу? Он – её любимчик? – с лёгкой долей иронии поинтересовалась я.

– Да. Всегда им был. Он – младший. Он сын мужчины, которого она любила. Но Злой Рок достался ему не столько поэтому, сколько потому, что я могу постоять за себя и без драконов. И мне не интересно завоёвывать мир. У меня всё равно нет законных прав на корону, а узурпировать власть?.. Я слишком люблю свободу.

– Но у драконов есть не только пламя, но и крылья. Тем, кто любит свободу, они к лицу.

Атайрон на мою реплику улыбнулся. Улыбка вышла непонятная – тонкая, едва уловимая и скорее грустная, чем саркастичная.

– Вы пытаетесь мне льстить, принцесса Анжелика?

– Нет, – отрицательно мотнула я головой. – Всего лишь пытаюсь произвести впечатление тонкими метафорами.

– Вы куда больше впечатлите меня, если подойдёте к своей драконихе.

– Я и сама тогда буду весьма впечатлена. Но сыпать метафорами куда легче. Метафоры, в отличие от драконов, тебя не съедят.

– Это да. Но мы тут с определённой целью, не так ли? Давайте, Анжелика. Смелее.

Я в волнении облизнула пересохшие от страха губы и повторила вопрос:

– А если она на меня набросится?

– Значит, всё будет плохо.

– Вы сможете её остановить? Ну, если всё пойдёт плохо? – с надеждой взглянула я на Атайрона.

– Вам правду или ободряющий вариант?

Поколебавшись, я выбрала:

– Правду.

– Нет. Не смогу, – ласково прошелестел он, явно получая удовольствие от садистски прозвучавших слов. – Ничто не может сдержать дракона. Кроме смерти.

– Даже Чернокнижник?

– Драконы поглощают магию так же легко, как изрыгают огонь.

Очень ободряющие слова! Не правильный я выбор сделала.

– Ну так? Подойдёшь или нет? – продолжал подначивать он.

Драконы, огромные, как… в общем, большие, разбрелись по помещению, в котором им было достаточно место и выглядели довольно мирными. Для монструальных чудовищ, конечно. И можно было легко обмануть себя тем, что при таких габаритах они вряд ли достаточно подвижны…

Только я видела, как быстро они двигаются.

– Она либо откусит вам голову, либо нет, – сверкнули в злой усмешке ровные зубы проклятого Чернокнижника. – А вы либо будете пытаться, либо нет. Мы теряем время.

– Есть хоть что-то – ну, хоть какая-то зацепка, что может помочь?

– На самом деле – да, – улыбка словно стекла с его лица, и оно вновь сделалось холодным, отрешённым и капельку грустным.

Это выражение я неоднократно подмечала и у Эвила.

– Какая-то неуловимая мелочь? – как могла, старалась подтолкнуть его к ответу я.

В наводящих вопросах мы, педагоги, сильны. Нужно будет не бросать оправдывающие себя долгие годы методику.

– Я бы не назвал это мелочью. На самом деле это очень важно. Без этого ничего не получится.

И тут я вся обратилась в слух.

– Моя мать пыталась тебе это рассказать, правд, своеобразно и своими словами…

И откуда он знает, что говорила мне его мать? Видимо, одна из девушек в моём окружении шпионит. Или просто много болтает? Нужно будет вести себя осторожней. Хотя, с одной стороны, я не делаю ничего такого, что следует держать в тайне, с другой – у меня не настолько изворотливый мозг. Никогда не знаешь, какую информацию типы, вроде Чернокнижника, могут использовать против тебя.

А он, тем временем, продолжал развивать мысль:

– Она называет это любовью, кто-то – взаимопониманием. На самом деле самое важное – это контакт.

– Контакты бывают разными. Физический, эмоциональный…