Простая смертная

Молния затихла, то ли испуганная, то ли обиженная, а может, и то, и другое – сразу. Она перевернулась со спины на лапы и мне показалось, что она приволакивает одно крыло. Движимая желанием убедиться, что с неё всё в порядке и она не пострадала, я кинулась к крылу, проведя по нему рукой.

Горячее, шероховатое…

И только увидев удивлённый и возмущённый красный глаз я поняла, что вновь пересекла черту и затаила дыхание.

Глаз моргнул. Пасть пока не открывалась.

Не знаю, что тому причиной – заценила ли привередливая драконица глубину моего сердца, способного на импульсивное сострадание вперёд здравых рассуждений; решила ли, что продолжать открытый конфликт рядом с превосходящими силами противника себе дороже, но она снесла обиду. И никак не отреагировала на прикосновение.

Разве что фыркнула разок, но фырканье вышло какое-то невыразительное. Словно дама сама пока не решила, что хочет им сказать.

Пламя вернулся в свой укромный уголок.

А Злой Рок вообще молодец. Он в разборки товарищей и не думал вмешиваться. Скорее всего потому, что его любимого всадника тут не было, и ему ничто не угрожало? А может он от природы более миролюбивый?

– Что ж? Думаю, на сегодня достаточно, – кивнул Атайрон.

И больше ничего не добавил. Я хотела бы, чтобы меня похвалили. Ну, или хотя бы устроили работу над ошибками.

Ну, от таких сухарей разве дождёшься доброго слова? Ну, и пусть молчит. Я-то знаю, что я умница. И рано или поздно у меня получится.

Обязательно получится!

Глава 19

Я без преувеличений чувствовала себя окрылённой. Мне не терпелось дождаться вечера и поделиться с Эвилом своим успехом. Может быть, я и не смогла укротить дракона, но, определённо, в наших с Молнией отношениях что-то начало складываться.

Я смогла её почувствовать, смогла понять. И пусть в тех картинках, что дракониха мне транслировала, не было ничего особенного утешительного (откровенно говоря, ничего, кроме угроз, не было), для меня важен был сам факт – я её поняла.

Я смогла увидеть такое, во что ещё вчера никогда бы не поверила. Нет, я не гордилась собой, это было совсем другое чувство. Так чувствуешь себя при решении задачи, что долго не поддавалась; когда вникнешь в сам ход решения. Тогда и цифры, и процесс, сделавшись понятными, доставляют удовольствие, а не мучительную головную боль.

Бывают моменты, когда ты веришь до такой степени, что тебе кажется, что это и не вера вовсе, а знание. У меня получится.

Я с особенной тщательностью готовилась к сегодняшней встрече. Мне хотелось быть красивой. Я хотела, чтобы мой муж рядом со мной был счастлив и доволен.

Когда он не появился в свой привычный час, я оказалась ошарашенной этим фактом. Это изрядно подпортило мне настроение. Несколько раз меня так и подмывало послать к нему служанку и узнать, намерен ли он посетить сегодня свою жену. Но, памятуя о законах востока, всё же не решилась, боясь нарушить не известные мне до конца правила.

Всё же Эвил пришёл. Хоть и позже назначенного часа. В первый момент он показался мне грустным и расстроенным, потом – уставшим. Мне хотелось поговорить, но его явно больше разговоров привлекали любовные ласки. И хотя мысли мои были далеки от любовных утех (как и всегда, когда голова или сердце слишком сильно заняты какой-то одной мыслью), я не посмела возразить или проявить неудовольствие.

О чём, в итоге, вовсе и не пожалела. Эвил всегда был страстен, горяч и в его объятиях сложно было «думать об Англии». Да я и не пыталась.

И всё же я чувствовала, что и его мысли заняты чем-то, что довлеет над ним не меньше, чем надо мной мои драконы. И хотя я планировала говорить о своих интересах, всё же решила, что будет лучше выслушать о его тревогах. Тем более, что мне на самом деле было интересно.

– Как прошёл день, любовь моя? – спросила я, пристраивая отяжелевшую после любовного томления голову к нему плечо и с радостью чувствуя, как он в ответ погладил меня по голове.

– Он прошёл. И теперь пришло время отдохнуть от дневных забот. В твоих нежных руках так легко забыть обо всём. Твой голос околдовывает, убаюкивает, чарует. Твоя улыбка словно волна, смывает с души тяготы и заботы. Мне кажется, что рядом с тобой я способен забыть всё дурное. Каждый раз идя к тебе я мечтаю сжать тебя в моих объятиях и не выпускать. Ты моё сладкое наваждение, нескончаемый пир для глаз.

Я счастливо улыбалась, слушая его. Слова звучали как песня, лились искристым лучом и были полны поэзии.

– Красиво, – выдохнула я, потянувшись за его рукой.

Но про себя не могла не отметить, что он уклоняется от ответа на мой вопрос. Ласково, как милого, но неразумного ребёнка, ставит на место.

Я хотела занять другое. Но, даже сумев разглядеть в пламени драконов его предыдущих жертв, чем я была в его мире? Что я знала о своём муже? О его жизни? О том, что происходит в его жизни? Ничего!

А мужчинам нравятся нежные женщины, не помышляющие ни о власти, ни о тяготах. Последние мне были даром не нужны, но нельзя понять человека, не понимая того, что его окружает.

– Эвил, – прошептала я, прижимаясь щекой к его руке.