Прости

– Опять эта унылая хламида! – скривилась Карина, открывая для Олеси пассажирскую дверь. – Погоди, не влезай, ну-ка, распахни свой жуткий лапсердак.

– Карин, другого у меня нет, он теплый и вполне приличный, – довольно резко ответила Олеся, ей уже хотелось вернуться домой и никуда, никуда не ездить, ни в какой ресторан, никуда и никогда. Пуховик, однако, расстегнула, даже шарф приспустила.

– Хм. Знаешь, а ничего, – покачала головой Карина. – И не просто ничего, а вполне ничего себе. Ладно, садись, я уж хотела тебя в бутик какой-нибудь тащить, а времени нет, нас ждут.

Ждали их прямо на крыльце ресторана, Олесе, разумеется, незнакомого, но, по уверениям Карины, весьма приличного. Не слишком модного, но и не затрапезного. Главное, подумалось Олесе, не огромного и пышного, а небольшого и уютного.

– Кариночка, ты никогда не говорила, что у тебя такая красивая подруга! – широко улыбался носатый брюнет с заметными залысинами и даже, кажется, брюшком. – Артурчик, не стой столбом!

«Жених» Олесю разочаровал: неужели Карина решила, что обеспеченность перевешивает чувства?

Стоявший справа красавчик, поименованный Артурчиком, легко коснулся Олесиного локтя, словно подсказывая: пуховик следует оставить в гардеробе. И так ловко подошел сзади, что она, совсем отвыкшая от того, что кто-то помогает раздеться, и опомниться не успела, как в огромном зеркале слева вместо черной вороны в блондинистом парике увидела стройную златовласку, на груди которой сияла звезда.

Красавчик даже шарф не уронил!

– Мальчики, мы сейчас! – Карина зачем-то потянула ее вправо, где на деревянных дверях красовались стилизованные «бронзовые» фигурки мальчика и девочки.

– У меня что, колготки поехали? – испугалась Олеся, оказавшись внутри дамской комнаты.

– Да отлично все! – Здесь тоже было зеркало, но Карина взглянула в него лишь мельком. – Слуш, а то потом забуду! Она тебе никого не напоминает?

– Кто?

– Да гардеробщица же!

– А должна? Я на нее и не смотрела.

– Иди сюда, – Карина приоткрыла дверь, поднеся к узкому проему извлеченное из сумочки зеркальце.

– Мы играем в шпионов? – хмыкнула Олеся.

– Ты смотри давай, а то я уже начинаю думать, что у меня крышу уносит.

Согнувшись и покрутив головой, Олеся сумела рассмотреть гардеробщицу. Тетка как тетка. Средних лет, средней внешности, хмурая, но это, может, у нее зуб болит.

– Ну как? – Карина толкнула Олесю в бок.

– Черт ее знает, вроде похожа на кого-то, но таких каждая вторая. Погоди… – она ахнула, прижав ладонью рот. – Анжела… Витальевна?

Так звали хозяйку галереи (а может, управляющую, Олеся в таких тонкостях не разбиралась), где состоялось первое их с Кариной самостоятельное выступление. Не экзамен, не отчетный концерт курса, а все по-взрослому: ты играешь, и тебе за это дают денежку.

– Ты эту концертную блузку который год таскаешь? А денег не будет, так и еще десять лет протаскаешь! Да и вообще, тебе что, деньги не нужны? – уговаривала Карина. – Ну и опять же не абы где, не по кабакам лабать, какое-никакое, а искусство.

Искусство, выраженное гигантской, совершенно бессмысленной инсталляцией модного скульптора, было скорее никаким. Но это бы полбеды. Галерейщица предоставила им для выступления свои костюмы. Два ярко-алых платья, изобретатель которых явно экономил ткань. Еще немного сократить – и платья можно было бы именовать купальниками.

– Я это не надену! – отрезала Олеся, едва взглянув на «сценический» костюм.

– Деточка, ты это наденешь, или это наденут другие, – холодно бросила заказчица. На музыку ей было наплевать, на Олесины способности – тем более, зато точно знала: обнаженное тело – продает. Объектом продажи может быть что угодно, от автомобилей до мехов, включая произведения искусства, и пусть тела обнажены лишь частично, так даже лучше. В общем, заказчик всегда прав, если заказчик не прав, смотри пункт первый.

Как Карина ухитрилась эту тетку уболтать – неведомо. С важным видом объяснила, что две девушки в алом и открытом – фу, банальщина и пошлость, и никакой концепции. А если работать на контрасте: одна в алом и провокационном, другая в белом и невинном – совсем другое дело.

Невинным Олесино платье было лишь рядом с Карининым нарядом: да, длинное, да, практически без декольте, но ткань настолько легка (да что там, почти прозрачна), что Олеся чувствовала себя чуть не голой. Хотя в зеркале (если не вставать против света) выглядело это вполне прилично.

В общем, ту галерею они отработали. И приглашения на «блестящий скрипичный дуэт» посыпались как из мешка Деда Мороза.

– Вижу, вспомнила, – удовлетворенно вздохнула Карина, убирая зеркальце.

– Карин, но… откуда она здесь?

– Да ладно, – усмехнулась та. – Сегодня ты, завтра тебя. И наоборот. Сегодня ты изображаешь важную бизнес-леди, а завтра тебя пинком под зад. Жизнь. И лучше, когда наоборот. В смысле, когда сперва по тебе ходят, а потом ты своими каблучками по всем, кто когда-то считал себя выше.

– Погоди, может, надо… – начала было Олеся, но Карина, отмахнувшись, потянула ее за собой.