Прости грехи наши… Книга первая

– Все по хозяйству хлопочешь, Анна? – обозвал он ее.

Женщина вздрогнула и обернулась. Анна одернула влажный подол.

– А, это ты, Николай… Здравствуй, не приметила сразу, – сказала она.

– Конечно, мы не такие видные, как некоторые. Опять же, нам образованности не хватает…, – съязвил сосед.

Анна, не обращая внимания на его слова, молча, склонилась к тазу. Она взяла мокрую Васькину рубаху и почти вплотную подошла к Николаю. Неожиданно женщина тряхнула ею так, что рукав последней хлестнул Кольку прямо по лицу.

– Извини, сосед, – сказала женщина, – Нечаянно…, – и будто не замечая клокочущую в нем злость, стала не спеша развешивать остальные вещи.

– Я все твои веревки когда-нибудь поперережу, стерва! – держась за щеку, прохрипел он.

– А ты думал, – приблизилась к нему снова Анна, и Николай невольно попятился, – Я позволю тебе оскорблять меня?

– Ха, – ухмыльнулся Никола, – Какие мы гордые! А были и другие времена…, – он судорожно схватил ее за руку, – Забыла? – нагло посмотрел он в ее глаза, но кроме презрения ничего не увидел там.

Анна рванула руку назад.

– Почему же! – гневно просвистел ее голос в обеденном душном воздухе, – Я помню, все помню…. Как ты, не дав найти покой душе моей умершей матушки, ворвался в осиротевший дом, и как зверь напал на меня… Разве забудет женщина, как ее насиловали, даже если, с тех пор, и прошло двенадцать лет!

– Да, я жениться на тебе, дуре, хотел! – пытался оправдаться Николай.

– Жениться…, – засмеялась горько Анна, – Поэтому и бегал каждый вечер к Верке на свидания. Как же, у нее приданного, как навоза на колхозной конюшне… Небось, до сих пор, сундуки разгребаешь, – женщина криво усмехнулась, – А ночью ко мне…. Знал, подлец, что некому сироте жаловаться, негде защиты искать…. Только, не вышло, по-твоему, – глядя в беспросветную темноту его глаз, как прорвавшийся нарыв выпалила свою прикипевшую боль Анна, – Расстроил все твои планы Василий… Не посчитался с моей бедностью, взял вместе с полуразвалившимся домом, в котором щеколда и та была сломана… И ты… ты, – целясь пальцем ему в грудь, и все сильнее охватываемая волнением, прокричала Анна, – Негодяй, этим пользовался! – она не выдержала и заплакала.

Николай торопливо, с жаром заговорил:

– А, хоть бы и так. Ну, женился бы на другой… Так ведь, и тебя бы не обидел, Анька!

– Ночами бы проведывал…, – смахнула женщина ладонью слезы и огляделась вокруг.

На улице было тепло и солнечно, в траве стрекотали кузнечики, доносился гогот гусей с пруда, буренки мычали на лугу, зазывая своих хозяек на дойку… Но Анне на какое-то мгновение показалась, что по умиротворенному деревенскому полдню проскользнули тени прошлого.

– Сама и виновата, – рассердился незадачливый любовник, – Не обзавелась вовремя мужиком. Просидела у постели своей парализованной старухи семь лет… Лучшие годы, красоту принесла в жертву, на кой ляд…

Анна не дала ему договорить, набросилась с кулаками.

– Она мне мать! Ты, животное…

Никола отскочил вглубь двора.

– Ладно, это дело прошлое, Ань. Чего уж, теперь, ворошить…, – предлагая все решить мирным путем, проговорил он, – Но ты, – прозвучало его пошлое признание, – До сих пор, мне по ночам снишься, такая горячая, близкая…

Анна устало опустила руки, прикрыла глаза.

– Даже, если бы ты и позвал меня, тогда замуж, я ведь все равно бы не пошла, – услышал он ее тихий голос.

– Это почему же? – удивился Никола.

– Не люблю я косолапых-то, – слабо улыбнулась женщина.

– И еще, я хотел бы обратить ваше внимание, товарищи родители, – отчетливо произнося каждое слово, говорил Алексей Петрович, – На отношение детей к своим сверстникам… Случаи избиения в школах не такая уж редкость, а точнее сказать, это стало почти нормой жизни любой школы, хотя мы и твердим им с раннего возраста о чувстве уважения к ближнему, готовности придти на помощь в трудную минуту.… И уж поверьте мне, педагогу с немалым стажем работы, что страшно не то, что ребенок разбил стекло, неумело бросивши мяч, а как раз другое… Когда один или группа мальчишек избивают своего товарища, а все остальные спокойно наблюдают за происходящим, при этом луцкая семечки! Вот, чего нужно бояться – равнодушия.

Как сказал болгарский революционер Ю. Фучик: «Именно с их молчаливого согласия, совершаются все злодеяния на земле…». В моей школьной практике…

Анна слушала его, как зачарованная. Алексей Петрович рассказывал спокойно, уверенно, ей был приятен сам его голос, проникновенный, добрый… Здесь женщина могла позволить себе глядеть на этого человека без смущения.

Высокий, стройный мужчина с волнистыми волосами и руками пианиста… Мысль о его руках преследовала Анну с их первого знакомства.

Директор поймал взгляд Крушининой, но не задержался на лице, как обычно. Сегодня он разговаривал со всеми. Родители изредка покашливали и шептались, но в целом сидели тихо, будто, то было не собрание, а запоздалый на много лет урок.

– ....На этом я, пожалуй, закончу, уважаемые взрослые, – обращаясь к присутствующим, завершил свое выступление директор, – Надеюсь, сказанное мною сегодня поможет в воспитании ваших сыновей и дочерей.