Прости, любимая

– Разрешите сесть подле вас, мадам? – спросил подошедший к ним лорд Фарради, указывая на свободное кресло рядом с Арабеллой. – Я все утро ходил пешком… и снова по Бонд-стрит. Даже не знаю, чем занимаются мои дамы во всех этих магазинах. Они могут восхищаться каким-нибудь веером, потом пройти всю улицу, восторгаясь еще дюжиной вееров, а затем вернуться к первому, и лишь для того, чтобы обнаружить, что он не так хорош, как им показалось ранее.

– Прошу вас, садитесь, – пригласила Арабелла. – Нам непременно надо узнать, ваше сиятельство, пользуетесь ли вы услугами Уэстона. Если не пользуетесь, то, значит, мы правы в своих рассуждениях, потому что на вас очень модный камзол.

– В этот камзол его заталкивают два лакея и камердинер, – предположил мистер Хаббард.

Все рассмеялись, и в эту минуту Арабелла снова встретилась взглядом с мужем, который находился в другом конце гостиной.

Гости начали постепенно разъезжаться, собралась уезжать даже леди Берри, предварительно пообещав на следующее утро заехать за своими подопечными в карете и отвезти их в библиотеку, чтобы поменять книги.

К, Арабелле подошла Франсис, на лице ее застыло мечтательное выражение.

– Сэр Джон Чарлтон обещал вернуться попозже в фаэтоне и отвезти меня в парк, – сообщила она. – Какую из новых шляпок мне надеть, Белла? Может быть, голубую? Ваше сиятельство, как вы считаете, тот голубой зонтик, который я привезла из Паркленда, он достаточно модный для Гайд-парка? – обратилась Франсис к лорду Астору.

Успокоив все тревоги свояченицы, виконт с улыбкой повернулся к жене.

– Арабелла, не надеть ли и вам новую шляпку, пока я вызову экипаж? – спросил он.

Лицо Арабеллы залилось краской.

– Простите, ваше сиятельство, но я только что пообещала мистеру Браунингу, что поеду в его экипаже.

Лорд Астор наклонил голову, разглядывая носки своих туфель.

– Искренне беспокоясь за вас, я надеюсь, что мистер Браунинг управляет экипажем лучше, чем танцует.

– О, я уверена, ваше сиятельство, что он умеет управлять экипажем, – с совершенно серьезным видом заверила мужа Арабелла. – Понимаете, танцевать он не умеет потому, что его воспитывал дедушка, который не пускал его в школу и не позволял дружить со сверстниками.

Но я не сомневаюсь, что он научился скакать верхом и управлять экипажем.

– Что ж, в таком случае вам пора собираться.

– В этом нет ничего неприличного? – Арабелла с тревогой посмотрела на мужа. – Леди Берри заверила меня, что замужней женщине допускается появляться в публичном месте в открытом экипаже в обществе джентльмена. По ее словам, замужнюю даму могут посчитать невежественной, если она не будет поддерживать знакомство с мужчинами, да и мужу быстро наскучит постоянно повсюду сопровождать ее. Вы не сердитесь, ваше сиятельство?

– Разумеется, не сержусь, Арабелла. Отправляйтесь на прогулку. Возможно, вечером я отвезу вас с сестрой в театр. Там сегодня новая пьеса.

– Боже!.. – На лице Арабеллы появилось испуганное выражение, пальчики взметнулись к губам. – Миссис Харрис пригласила Франсис и меня поехать вместе с ней и Аделаидой – это ее дочь, подруга Франсис – в литературный салон миссис Шелдон. Она сказала, что там ведутся очень умные беседы, хотя, боюсь, мне они могут показаться скучными. Я бы с большим удовольствием посетила театр, ваше сиятельство. Но я уже не могу отказаться, да?

– Совершенно верно, не можете. – Лорд Астор церемонно поклонился жене. – Я доволен. что вы не оставлены без внимания, Арабелла. И если у вас запланированы развлечения до конца дня, то я отправлюсь на обед, который намеревался отменить.

– Ни в коем случае, ваше сиятельство, – воскликнула Арабелла, испытывая облегчение. – Я не хочу, чтобы из-за меня вы нарушили свое обещание.

Менее чем через час лорд Астор уже направлялся к дому своей любовницы, поздравляя себя с тем, что в его распоряжении целый вечер, который он с удовольствием проведет в обществе Джимни. И ему даже не придется испытывать чувство вины, думать о том, что Арабелла может сидеть дома и скучать. Через парк виконт не поехал, хотя эта дорога была и короче, и значительно живописнее. Он как-то совершенно забыл о том, что небо голубое, что светит теплое солнце, а деревья, трава и цветы так по-весеннему свежи.

Глава 8

Арабелла сидела в своей комнате за секретером, снова пытаясь написать письмо матери, которое вчера так и осталось ненаписанным. Если бы не рой мыслей в голове, ее задача была бы значительно проще. Бал у маркиза Рейвнскоурта она все-таки описала, однако еще очень о многом надо было рассказать. Бедная мама и Джемайма никогда не были в городе. Отец никуда не выезжал из поместья, даже когда они с мамой были молодыми.

Но, по правде говоря, Арабелла не могла сосредоточиться на описании прелестей светского сезона, потому что испытывала массу противоречивых чувств, о которых вообще не следовало сообщать родным. И радостное возбуждение, и подавленность, и удовольствие, и печаль – и все это одновременно, поэтому ей трудно было разобраться в себе. А прошлая жизнь в Паркленде вспоминалась, как необычайно спокойная и безмятежная пора.