Прости, мне придется убить тебя

— Андерсон, я так и не понял, где мое сочинение? Ты в этой школе воздух коптишь только пока я тебе позволяю, разве не усекла ещё?

— Я не буду за тебя его писать, научись своей башкой думать, Итан, — откровенно надоело, что ею постоянно пользуются. И делать чужое домашнее задание год за годом тоже просто бесит.

— Ты не охренела, Андерсон? — он хватает её за плечи, больно. — Тебя научить разговаривать, овечка?

* * *

Долбится в железную дверь, но никто не слышит. Где-то вдалеке играет музыка. Она думала, что её побьют или сделают ещё что похуже. Но никто не хотел мараться и нарываться на замечание. Холодный неотапливаемый подвал, где пахнет плесенью.

— Эй! Выпустите меня! Это уже не смешно!

* * *

А голоса затихают, вокруг только темнота и тишина. Не пугает. Не больше, чем сковывающий все тело холод. Атласное платье и бархатные туфельки, а на стенах чувствует пальцами иней. Дышит на ладони, пытаясь согреться, но трясёт уже так, что стоять невозможно. Она оседает на пол, и кажется, что он покрыт льдом.

Тепла. Просто немного тепла.

* * *

— Боже мой! — незнакомый голос над головой, хлопки по щекам — не чувствует. Вообще ничего не чувствует, застыла в скорчившуюся с прижатыми к груди коленями статую. — Врача! Она, кажется, не дышит!

* * *

Больно. Операционный стол и яркая слепящая лампа.

— Как себя чувствуете, мисс Андерсон?

Как труп. Живой труп, лишившийся самого драгоценного, что есть у любой женщины. В шестнадцать лет.

* * *

Стать сильней. Кем-то другим, кто никогда не будет умирать, глотая слезы в школьном подвале. Самой сильной. Чтобы ублюдок, сломавший её, захлебнулся своей кровью. Чёрный цвет медленно заполняет гардероб. Внизу живота навсегда остаются едва заметные крестики хирургического вмешательства. Боль, когда по телу проходит игла мастера — ничто по сравнению с ними.

Пусть ненавидят, лишь бы боялись.

* * *

Выворачивает ему руку, скуление врага радует слух. Это лишь малая часть. Она убьёт его. Совершенно точно. Вид и запах первой крови, опьяняющий, невероятный. Наркотик.

— Остановите ее кто-нибудь!

Не остановите. Теперь уже нет. Треск ломающейся кости и крик чёртового ублюдка раздаются на дворе «Раутвилль Хай».

* * *

— Эм-м, Гвен?

— Да, Хлоя?

— Слушай, я видела, что ты сделала с Итаном. Это было круто. А ты не могла бы помочь и мне с одним уродом? Я могу делать за тебя домашнюю работу, ну или просто заплатить.

Усмешка. А сила может быть выгодна.

— Конечно.

* * *

В лаборатории раздался всхлип, но слёз не было. Они давно высохли. В день, когда из скромной ботанички Гвендолин Андерсон родилась непобедимая Леди в чёрном.

6.1. Чего ты хочешь?

Грохот, и увесистая штанга брошена на подставку. Сегодня привычный вес не давался. Вообще ничего не давалось, а белый потолок перед глазами рябил красными и чёрными точками. Натруженные мышцы тянуло, влажная майка липла к телу: похоже, удачной тренировки не выйдет. В каждой мысли, каждом воспоминании устойчиво засели по-совиному огромные малахитовые глаза, смотрящие на него с такой болью, что Хантера начинало тошнить. От себя самого.

Каким же мудаком надо было быть, чтобы полезть к девушке, которая, на минуточку, прочно поселилась во всех снах последней недели, со своими тупыми разговорами о прошлом?! Хотел ответить ударом на удар в пах и поруганное самолюбие: что ж, Хантер, превосходно. Ответил.

Доволен? Нихера. Только с каждым часом, каждым из прошедших нескольких дней всё больше ощущал вину. А когда догадался загуглить перевод фразы, написанной на теле Гвен, и вовсе обругал себя последними словами. Таких татуировок не делают без причин. Пощёчину не дают всего лишь за упоминание старой истории из детства. Которую, к слову, теперь хотелось узнать вдвое сильней, но окольными путями. Запрос уже отправлен, осталось дождаться одобрения врачей психушки и разрешения семьи Янг…

Потом. Всё потом, всё неважно. Прекратить накручивать себя и придумать, как избавиться от съедающего сожаления о своём длинном языке и проявленном любопытстве — вот, что неожиданно вышло на первый план.

Чёрт, и когда вообще его стало волновать, что там думал или чувствовал другой человек?

— Привет. Тебе нехорошо? — склонилась вдруг над Хантером тёмноволосая голова какой-то незнакомки, сбив с размышлений. — Ты лежишь так уже пять минут, а я местный медик. Нужна помощь?

Райт поморщился от такой заботы и резко сел на скамье. Едва не ударился лбом о спешно отскочившую девушку, прервавшую его небольшую медитацию. Цепким взглядом оценил её вид: довольно милая улыбка, смешные кудряшки и неплохая фигура в синей форме фитнес-центра. И очевидный интерес, с которым она рассматривала его обнажённые плечи как бы невзначай.

Усмешка сама собой появилась на лице Хантера: как предсказуемо. Вот Гвен никогда не проявляла себя столь открыто, и тем больше вызывала азарта… Чёрт, снова Андерсон. Почему он сейчас смотрел в карие глаза, а видел зелёные?

— Нет, спасибо, мисс Чейз, — прочитал он надпись на бейдже. — Я просто задумался. После того, как поработаешь физически, иногда хочется размять извилины.