Простить нельзя помиловать

Но она не помнила ни того, ни другого. Лишь руки, показавшиеся ей старыми. И запах, напомнивший ей вонь новых резиновых перчаток.

Но Илья подозревал, что ее память играет с ней злые шутки, подсовывая несуществующие детали. А Марина, принимая эти игры всерьез, просто требует к себе внимания, без которого за три года заскучала.

В общем, Илья пообещал ей звонить. Но, выйдя из квартиры, тут же заблокировал ее номер телефона. И через час уже сидел за столом в доме друзей, празднуя день рождения одного из них. Именно по этой причине он не выспался и чувствовал себя сейчас не очень здоровым. И искренне надеялся, что бывший сожитель убитой Ивановой, выйдя из СИЗО, отправится прямиком домой спать.

В голову, конечно, лезли нехорошие рассуждения о том, что у Тимура теперь как бы дома нет, раз он съехал от Ивановой. Но кто-то же его должен был приютить. К примеру, бухгалтер Клавдия, открыто выступающая в оппозиции против Ивановой. Интересно, это не она подъехала сейчас к воротам на старенькой иномарке?

Илья нахмурился, наблюдая за молодой симпатичной женщиной с густыми распущенными волосами цвета спелых колосьев. Она вышла из-за руля и принялась ходить взад-вперед перед воротами. Узкое платье синего цвета до колен, высокие каблуки. Они выглядела сногсшибательно. У Аллы Ивановой, останься она в живых, не было бы ни единого шанса вернуть любовника.

Что это за машина, кстати?

Илья быстро сфотографировал номера и отправил своему приятелю фото с просьбой установить владельца. Насколько Барков помнил, за Клавдией числился другой автомобиль. И его не было на стоянке перед домом Ивановой в вечер ее убийства. А если эта вот иномарка была? Он же не рассматривал все машины, выкупив запись с видеокамеры на стоянке. Он искал конкретный автомобиль, владельцем которого числилась бухгалтер Клава. Тимур рассказал следствию, что его к дому Ивановой привозила именно Клава.

А тут вдруг другая тачка! Что, если именно на ней приезжал Тимур тем вечером к своей бывшей возлюбленной? Вышел из подъезда, сел к Клаве в машину и подождал. И что-то или кого-то увидел. К примеру, того, кто пришел раньше него и находился на тот момент в квартире, убивая его Аллочку. Они с Клавдией, возможно, видели убийцу и решили как-то это использовать. В своих интересах. Заработать, к примеру. Либо продать сведения телевизионщикам. Либо самому убийце.

Это все было плодом его возбужденной ночными посиделками фантазии, Илья это прекрасно понимал. Но он также отлично помнил, что самая невероятная, самая несуразная его идея очень часто оказывалась единственно верной.

Он распахнул старый блокнот с закрутившимися от времени углами страниц и написал на чистом листе: Тимур и Клавдия – шантажисты? Ниже он добавил еще слово: убийцы. Следом написал: желают продать информацию. Хотел добавить что-нибудь еще позаковыристее. Но ворота следственного изолятора отъехали в сторону, и оттуда вышел Тимур.

Клавдия бросилась ему навстречу. Упала ему на грудь. Они крепко обнялись.

Илья все фотографировал.

Тимур отстранился, сказал что-то своей новой симпатии, они рассмеялись, сели в машину и поехали. Илья сопроводил их до самого дома Клавдии. Узкая дверь подъезда показалась ему смутно знакомой, но он все никак не мог вспомнить, по какой причине посещал этот двор. А он его посещал! Это совершенно точно!

Телефон тренькнул принятым сообщением. Друг прислал данные по машине.

– Ты не мог ошибиться? – начал с вопроса разговор с ним Илья.

– Нет, дорогой. Интересующий тебя автомобиль зарегистрирован на Климова Николая Петровича.

– Но за рулем этой тачки только что ехала молодая, красивая женщина, – возмутился Барков.

– Он дал ей покататься, – меланхолично отозвался друг. И тут же поинтересовался: – У тебя голова после вчерашнего не болит?

День рождения их общего приятеля они отмечали вместе. И разъезжались все одновременно. Далеко за полночь.

– Голова не болит. Спать хочу, – буркнул Илья, пытаясь вспомнить дом и двор, в котором он точно был. – Может, ты мне еще скажешь, где этот Климов прописан?

– Скажу, почему нет.

И его друг продиктовал именно тот адрес, по которому сейчас находился Барков.

– Гм-м… – прокашлялся он. – А дети? Дети у Климова имеются?

– Ты вообще, что ли, не спал, такие вопросы задаешь! – возмутился тот. – Мне куда за этими сведениями лезть, если дяде уже за шестьдесят?

– Ну, пожалуйста, ну, уважь! – заныл Барков.

Он теперь вспомнил. Он слонялся по этому двору три года назад. Подкарауливал Климова, который последним видел живой Марию Белозерову. На тот момент Климов работал таксистом и…

– Дочь у него имеется, – проговорил на ухо дружище. – Клавдия Николаевна Суханова.

– А фамилия почему другая?

– Потому что она в разводе с Сухановым. Но кто он и где, узнавать не буду. Отвали…

Теперь понятно, почему Клавдия так возмущалась намерением Аллы Ивановой продать сведения телевизионщикам. Она папу защищала. Может, потому и Тимура пригрела? Чтобы тот был рядом. И сумел рассказать ей все, о чем знал.