Простить нельзя помиловать

Действительно, зачем? Илья мысленно поставил зачет Ольге.

– Тому, для кого Алла Ивановна стала угрозой, – осторожно вставил Барков.

– С какой стати? Она миролюбивой была. Готовить любила. И замечательно готовила. Угощала с удовольствием. Кому она могла угрожать? – забормотала она, растерявшись. – Что-то не то вы говорите.

И Илье пришлось рассказать свою историю. Про репортаж с берега на заливе. О найденном и не опознанном доныне трупе женщины. О том, как Алла позвонила и затребовала денег за информацию. О назначенной и несостоявшейся их встрече.

– Во-он что-о! – снова сильно растягивая гласные, проговорила Оля. – История трехлетней давности. Это когда маньяк женщину душил?

– Она хотела сообщить мне сведения другого толка. Не о маньяке. Речь шла об исчезнувшей девушке. Она вызвала через Аллу Ивановну их таксиста. Тот отвез ее за город. Высадил. И больше эту девушку никто не видел.

– И теперь ее труп нашли? На берегу залива?

– Предположительно, – не стал он вдаваться в подробности.

– И Алла хотела что-то рассказать вам по этому поводу?

– Да.

– И затребовала с вас денег?

– Да.

– Вы готовы были платить? – вкрадчиво поинтересовалась Ольга.

– У нас предусмотрена подобная статья расходов, – ответил Илья уклончиво, и тут же интересная мысль щелкнула его в темечко: – А вы… Вы случайно не знаете, о чем Алла Ивановна хотела нам сообщить? Мы могли бы оговорить с вами размер вознаграждения и…

– Ой, да не нужно мне ничего, – перебила она его со всхлипом. – Алла вон нажилась на чужой беде. Знаю, конечно, знаю, что она хотела вам рассказать. Она же позвонила мне тогда, когда вся эта канитель закрутилась. И совета попросила. А я… А я ей рекомендовала молчать. И не жалею, между прочим! Теперь она моего совета не спросила, и вот что вышло. Приезжайте, товарищ с телевидения. Приезжайте, поговорим.

Глава 13

Она приехала! Она приехала, ура, ура, ура!

Федор стоял на ступеньках своего дома и наблюдал, как паркуется у его ворот Татьяна. Никто не мог знать, каких сил и изворотливости ему стоило заманить ее сюда. Пришлось напустить туману, сослаться на Ивана Смирнова. С ним, конечно же, все было оговорено заранее. Татьяна могла ему позвонить и спросить. А то и приехать в офис, невзирая на свой отпуск, выпрошенный еле-еле три дня назад.

Она не позвонила. Не спросила.

– Я верю тебе на слово, – коротко обронила она вчера в телефонном разговоре. – Смотри, если соврал!

– Нет, не вру. У меня есть информация, Танюша. Не могу знать, стоящая она или нет, но информация имеется.

– И в телефонном разговоре ты ею со мной поделиться не можешь, – не спросила, уточнила она.

– Конечно, нет. – Федор возмущенно округлил глаза, словно Таня могла его сейчас видеть. – Это не телефонный разговор!

И тут же про себя додумал: при телефонном общении дети не получаются.

Но тсс! Ни одна живая душа не должна знать о том, до какого предела дошли его мысли после встречи с Таней в супермаркете.

А мысли его дошли до того, что, наверное, он был бы не против, если бы по его дому бегали дети. Их с Таней дети.

Наверное…

Вечером того же дня, как виделся с ней, он скачал какую-то сумасшедшую пиратскую программу, куда загрузил их с Таней фотографии. И программа через какое-то время выдала ему фото, как примерно должны будут выглядеть их дети. Мальчик и девочка.

– А прикольно, скажу я вам! – воскликнул тогда Федор, откатившись в кресле от компьютерного стола. – Симпатичные ребятки…

И уже к утру он думал о виртуальных наследниках из пиратской компьютерной программы как о своих реальных детях. И даже принялся придумывать им имена. И так его это захватило, что он проморгал, как к нему в кабинет просочилась Виола. И застала его за этим занятием. Сразу все поняла и устроила ему дикий скандал.

Через час он уже грузил ее чемоданы в подъехавшее такси, поскольку своей машины у нее не было, а ту, которую он позволял ей брать, Федор не отдал.

И вот сейчас он стоял на ступеньках своего дома и наблюдал за тем, как Таня паркуется. Выходит из машины. И направляется к его воротам, заблаговременно раскрытым настежь.

Она специально ничего с собой такого не делала, что обычно делают женщины перед важным свиданием. Никакой замысловатой прически. Таня просто убрала волосы в высокий пук на макушке. Никакого макияжа. Даже светлой помады на губах не было. А она всегда ее наносила. Даже перед завтраком. Это он точно помнил.

Из одежды: легкие спортивные штаны белого цвета внизу на резинке; черная майка на широких бретелях; на ногах матерчатые кроссовки.

Она намеренно не хотела наряжаться. Ради него. Федор погрустнел. Он с утра после душа полчаса рылся в своих одеждах. Спортивный костюм отверг сразу. Равно как и брюки с рубашкой. Слишком официально. В шортах неуместно. Остановился на тонких вельветовых штанах песочного цвета и кофейного оттенка поло. Этот цвет – он точно знал – нравился Тане и ему удивительно шел.

Он погрустнел лишь на мгновенье, тут же снова воспрянув духом. А может, у нее просто нет настроения из-за Полякова?

– Привет.