Простить нельзя расстаться

Обитель Рубиновых встретила его тишиной. Домработница ответила на звонок, дала команду открыть ворота и куда-то испарилась. Всеволод потоптался в холле, но не стал без приглашения подниматься на второй этаж. Скорее всего, мальчишку ещё не успели собрать в дорогу, рано он примчался. Решил подождать во дворе. Обошёл коттедж и обнаружил Вику. Она лежала в шезлонге, скрестив совершенно открытые благодаря ультакоротким шортикам ноги, и любовалась букетом, держа его на вытянутой руке.

Дружилин поздоровался и похвалил цветы.

— Что ты в этом понимаешь, Сева? — певуче ответила Вика. — Цветы от любимого мужчины всегда прекрасны. — Она согнула колено, проведя пяткой по гладкой коже другой ноги, отчего в низу живота у Севы случился спазм, и сообщила: — Посыльный приволок сюда, чтобы отдать лично в руки. Будь умничкой, отнеси Музе, пусть поставит в воду.

Её снисходительный тон совершенно не понравился Дружилину, он взял букет, но не ушёл.

— В доме никого нет. Я только оттуда.

— На кухню заглядывал? Муза обычно там.

— Скорее всего, она у Марка. Видимо, не успела чемодан собрать.

Вика села и дёрнула плечиком:

— Марик опять куда-то отправляется?

Сева, почувствовав, что брякнул лишнее, сунул нос в букет и шумно втянул воздух:

— Не чувствую запаха.

— Тонкий нежный аромат! — обиженно заспорила Вика. — У тебя насморк, наверное. Дай-ка сюда. Я сама. — Она поднялась с шезлонга, забрала букет и направилась в дом. Сева невольно проводил её — грациозную и волнующую — изучающим взглядом. У дверей в зимний сад хозяйка остановилась и крикнула через плечо: — Что застыл? Ты по делу или как?

Всеволод промычал что-то нечленораздельное. Он не мог взять в толк, знает Вика о поездке мужа в Испанию, или это для неё сюрприз? Чёрным вестником становиться не хотел и, желая избежать расспросов, пошёл к машине. Протёр фары, проверил масло, освободил в багажнике место, рассовав мелочёвку по углам. Однако ожидание мальчишки около автомобиля казалось каким-то холопским. Потоптавшись, решил пройти в холл. Застал там Марка с небольшим рюкзачком и Викторию, стоявшую напротив него с недовольным видом. Цветов у неё в руках не было — успела куда-то пристроить.

— Что значит «с папой»? Почему без меня? — шипела она сквозь зубы. — Отвечай! Не молчи! Воды в рот набрал?

Парнишка глядел в сторону, вцепившись в лямки рюкзачка так, словно опасался, что мать начнёт его стаскивать. Всеволод ринулся на помощь, развернул Марика, легонько подтолкнул к выходу:

— Подожди в машине, дружок, — проводил глазами мальчика и обернулся к его матери: — ты чего напустилась на парня? Ему Толя велел собираться, а меня попросил доставить его в офис.

— Почему я об этом узнаю последней? — Вика гневно сверкнула глазами, выхватив из кармана телефон, нашла контакт мужа и через секунду объявила: — Сбрасывает! Уже не первый раз сбрасывает! Что за дела? Дай мне свой.

— Не надо. Мало ли какие проблемы… Я попрошу его позвонить тебе, — мялся Сева.

— Давай!

Вздохнул, достал мобильник и вызвал Рубинова.

— Толя, тут супруга твоя… — договорить не успел, Вика выхватила телефон.

— Хотела поблагодарить за шикарный букет… Погоди, не отключайся! Я поеду с вами… — в следующее мгновение лицо её вытянулось, Вика зажмурилась, открыла рот, прерывисто вдыхая. Потом протянула трубку владельцу и тихо сказала: — Никогда не слышала, как Толя матерится. — Схватив Севу за руку, затрясла головой: — Не отпущу, пока не объяснишь, что происходит.

Оба они обернулись на шум лифта. Дружилин ждал, что сейчас оттуда, радуясь идиотскому розыгрышу, выскочит Анатолий, но показалась домработница Рубиновых, катившая за собой огромный чемодан. Сева перехватил ручку и, протискиваясь на крыльцо мимо придерживающей дверь Музы, боковым зрением наблюдал за Викой — та стояла, скрестив руки, и вместо напутствия заявила:

— Все против меня ополчились. Даже интересно — за что.

Он нервно дёрнул головой, пробормотав формальное обещание всё выяснить и перезвонить, и поспешил к автомобилю. Домработница семенила за ним:

— Мне-то как быть? Я что с ней одна остаюсь?

— Документы где?

— У Марка в рюкзаке.

— Понял. Спасибо, Муза. Ты вот что, попроси у Анатолия Сергеевича отпуск. Думаю, он разрешит. — Дружилин, устроив багаж, заглянул в салон — мальчишка сидел сзади и чуть не подскакивал, ёрзая. Вероятно, опасался, что мать его никуда не отпустит. Всеволод втиснулся в машину, кивнул Музе в ответ на пожелания доброго пути и, выезжая за ворота, подмигнул Марку: — Ну что, сорванец, отчаливаем?

— Дядь Сева, — откликнулся тот, — вы можете передать маме… м-м-м… Даше папку с моими рисунками?

— Это ещё зачем? Ты пристегнулся?

— Да. Она забыла. Я обещал, что привезу, а вот уезжаю…

— Когда это ты обещал? — удивился Дружилин.

— Мы созванивались.

— Ладно. Передам.

— Только они в чемодане. Муза упаковала случайно.

— Потом достанешь. Не забудь, у меня голова другим занята.

— А-а-а-кэ-ий, — пропел мальчик, нацепляя наушники. Настроение у него по мере удаления от дома поднималось.