Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Карл: Может быть, ты была бы первым Скамеечным Бабой Амстердама! (смех) Берта, ты, может быть, упустила свой шанс, в который раз!

Берта: Думаю, что да.

Карл: Скамеечный Баба был святым человеком [в Тируваннамалае], который просто пролежал на скамейке сорок или шестьдесят лет, просто считая «раз, два, три». Полная бессмысленность. Но он был абсолютным указателем на То, которым вы являетесь. Много учеников приезжало со всех концов Индии, чтобы только увидеть, как он считает «раз, два, три». Как я. (смеётся) Я всегда считаю «раз, два, три» [поднимает большой палец, указательный и средний].

Тереза: «Карлойога»! (смех)

Маттиас: Но ты кое-что добавил. Есть три состояния и исчезновение в кулаке. Поэтому у тебя их четыре — четыре состояния.

Карл: Рука как-то изменяется, когда она раскрывается в ладонь или сжимается в кулак? Это всё та же рука. Это всё то же Сердце. Сердце, открывающееся этому [поднимает большой палец, указательный и средний], — всё то же Сердце. И закрываясь на ночь [сжимает кулак], оно всё равно остаётся Сердцем. Вы никогда не теряли своё Сердце. Вы не можете потерять то, чем вы являетесь, ибо вы есть само Сердце.

Поэтому даже в качестве «я такой-то и такой-то» вы никогда не теряли то, чем вы являетесь, в том, что всё равно остаётся Сердцем. Поэтому всё есть Сердце. Всё, что есть, есть Сердце. Вы не можете потерять то, что вы есть. Ночью вы просто возвращаетесь к потенциальной возможности. А утром вы вновь просыпаетесь от этой возможности к реализации, к Самопереживанию, всю дорогу. Вы можете переживать только то, чем вы являетесь, в ваших бесконечных аспектах и формах, и всё это есть Сердце, потому что Сердце — это всё, что есть.

Клара: Что ты имеешь в виду, говоря «Сердце»?

Карл: Я имею в виду то, что имею в виду! (смех)

Клара: Да, что ты имеешь в виду?

Карл: Я говорю не о физическом сердце, или каком-либо духовном сердце, или о каком-то сердце вообще. Я говорю о той природе Будды, которой вы являетесь, которой невозможно дать определение, которая есть суть бытия, — как бы вы её ни называли, она не является этим. Но То есть то, что есть вы. Вы не можете наделить его именем, формой, очертаниями, обозначить концепцией. Потому что всё, что вы сможете сказать, останется представлением. Оно не может вместить его.

Как только вы даёте этому определение, вы стремитесь вогнать в рамки это Сердце, но Сердце не может быть помещено в рамку. Вы не можете заключить Сердце в неволю, потому что Сердце есть всё, что есть. Когда есть только Сердце, то нет никакой неволи для чего бы то ни было. Поэтому вы не можете лишить его свободы знанием или незнанием или каким-либо своим представлением о Сердце. Вы не можете поместить его в рамку.

Это сама свобода. Свобода, реализующая себя в чём угодно, остаётся свободой. Свобода в идее о пребывании в неволе всё равно есть свобода. Потому что свобода, заключившая в неволю свободу, всё равно остаётся свободой. Поэтому Сердце в Сердце всё равно есть Сердце.

И поскольку есть только Сердце, и То, которое суть сама свобода, есть Сердце, свобода означает, что нет второго Сердца. Нет второго варианта существования. Вы не можете подвергать сомнению своё существование, потому что даже для того, чтобы сомневаться, вам необходимо существовать. Это существование, которое пребывает абсолютно «вне всякого смысла», не имеет второго. Без второго — это и есть свобода. Без второго вы не можете ничего контролировать, даже себя. Требуются двое для того, чтобы был контролёр и тот, кого контролируют.

Это рай. Рай означает, что нет второго, которого можно контролировать. Ты не можешь контролировать другого, и ты не можешь быть контролируемым другим. Поэтому, что бы ни контролировало тебя, это есть ты сам. А тогда кому переживать, если тебя контролирует то, чем ты являешься? Так что же? Ты не можешь выйти из абсолютного контроля, который является реализацией того, чем ты являешься.

Эта беспомощность сидит здесь, снова и снова говоря о том, о чём невозможно говорить, столетиями, может быть, даже целую вечность. Я понятия не имею, как долго это уже продолжается. Это никогда не прекратится. Я никогда не пресытится разговорами о Я. И никогда разговоры не удовлетворят его. Вы не можете сделать его больше или меньше. Поэтому вы можете говорить, и говорить, и говорить, и петь, и петь, и петь, ля-ля-ля, и это не имеет к нему абсолютно никакого отношения. Она прекрасна, эта радость!

Клара: Но почему я её не ощущаю?

Карл: Почему «я» не ощущаю?! Это не ощущение. Это пребывание этим! Это никогда не будет твоим ощущением, вот и всё. Ты не можешь положить это ощущение или переживание к себе в карман и сказать: «Моё переживание бытия». Ты не можешь переживать бытие. Ты должна быть. Ты не можешь обладать этим как переживанием. Оно никогда не станет твоим переживанием.