Просто космос

Тут что-то оглушительно щелкнуло. Мы оба вскрикнули. «Качели» резко крутанулись и опять замерли.

Уф-ф, подумал я. Кажется, поломка.

А потом началось.

Если вы когда-нибудь пробовали аттракцион «Космос», вы понимаете, что такое 4g — немного страшно, немного подташнивает, но если раскинуть руки в стороны и притвориться, что летишь, становится получше. Несешься со свистом по воздуху и думаешь: кошмар, конечно, но хуже-то уже не будет. И с каждой секундой тебе делается легче, легче…

Со «Смерчем» все было по-другому. Здесь 4g — это только цветочки.

— Перегрузка 5g, — сообщил голос из громкоговорителя.

При 5g раскинуть руки в стороны уже не получится. Не получится вообще ими двинуть. Воздух превращается в цемент, и ты в нем застываешь. Дышать почти невозможно, и думаешь: наверное, скоро конец, сейчас начнем замедляться. Но мы не замедляемся. Наоборот, вращение ускоряется.

Голос сообщает: 8g. Мои глазные яблоки превращаются в две сморщенные изюмины. Ничего не видно, кроме каких-то расплывчатых пятен. Быстрее. Еще быстрее.

При 12g я чувствую себя плоским и двухмерным, как мультяшные Том и Джерри под паровым катком. Точнее, я уже ничего не чувствую. Я умер. Мне даже начинает нравиться, что я умер. И тут я опять слышу голос: гравитация 15g. Договорив, голос не умолкает, как все нормальные голоса, а остается в ушах насовсем и гудит там, как заводной волчок.

А потом вращение замедляется. Я опять то ли Том, то ли Джерри, но каток уехал, вместо него появился кто-то с педальным насосом. Он накачивает меня воздухом, и постепенно моя нормальная форма восстанавливается. Потрясающе. Еще минуту я не произношу ни слова — мне кажется, стоит открыть рот, и я тут же сдуюсь обратно. Когда мне удается сфокусировать взгляд, я направляю его на Флориду.

Она произносит:

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха! Ой-ой-оооой!!!

А я:

— Ку-ка-ре-куууу!

Не помню, чтобы раньше я когда-нибудь кукарекал.

Двери открылись. Я так гордился собой и Флоридой, что решил прошествовать мимо всех с важным видом. Но, к сожалению, я забыл, как это делается, и поэтому ушествовал далеко в сторону.

— Садись, Флорида. Садитесь, мистер Дигби. Отдохните. Вы отлично справились!

Наверное, доктор Дракс предлагала нам сесть НА что-то. Но как только она это сказала, ноги у меня сами подогнулись, и у Флориды тоже, и мы с ней сели прямо на пол.

Месье Мартине все еще шипел на Макса.

Эдди Ксанаду умолял доктора Дракс освободить Хасана от испытания:

— Поймите, мой Хасанчик не хочет туда идти!..

— Ему придется туда пойти. Или он не полетит в космос.

Я подумал: некоторые люди СОВЕРШЕННО НЕ УПРАВЛЯЮТСЯ с собственными детьми. Все вдруг замолчали и посмотрели на меня.

Вероятно, я подумал это вслух. И очень громко.

— А вы, стало быть, управляетесь? — язвительно произнес месье Мартине.

Я пожал плечами.

— По-моему, вы только что это видели.

И оглянулся на Флориду.

Она нахально помахала ему рукой.

Вот на этом мне и надо было остановиться. Но после насмешливого вопроса месье Мартине я, видимо, решил, что я и правда умею управляться с детьми. Самсон Второй тем временем голосил не переставая: «Не пойду! Не пойду! Не пойду! Не пойду!» Подумать только: и они же еще хихикали над Флоридой! Интересно, а если вот сейчас я — я, а не отец — уговорю его туда войти? И сразу всем все станет ясно. А Самсону Первому поделом, пусть знает.

Я решил сразиться с монстром.

— Скажи, Самсон Второй, какой в твоей жизни был самый большой аттракцион? Ну, что тебе особенно запомнилось?

Он смотрел на меня озадаченно.

— Ты перевернутые американские горки пробовал?

— Нет.

— Ну, тогда обычные американские горки?

— Нет.

— А банджи-джампинг?

— Один раз я попробовал качели…

— Качели?

— Ага. Качели-балансир — это такая доска на подставке. Правда, они были не настоящие, а большой макет, на котором папа мне демонстрировал действие векторов относительно неподвижной точки. Но когда папа ненадолго отлучился, я взял и присел на этот макет… извини, папа.

— А на другом конце доски кто-нибудь был?

— Нет. Но эту задачу я решил легко: каждый раз, когда доска опускалась, я отталкивался ногами от земли… то есть сам становился вектором.

— И это был твой единственный аттракцион? Доска — на одном конце ты, на другом никого?

— Да. Но мне понравилось.

Ну да. Еще бы ему сейчас не было страшно. Представьте: вы ни разу в жизни не катались на нормальных качелях, а вас загоняют в «Смерч». Я попытался объяснить ему что-то об аттракционах: как через несколько месяцев под этим куполом соберутся целые толпы, и люди будут давиться в огромной очереди, чтобы попасть на аттракцион «Смерч» — ради удовольствия.

— Разве они не будут бояться?

— Будут! Им будет очень, очень страшно. Но они же сами захотят, чтобы им было страшно. Это, в общем-то, приятное ощущение. Они будут стоять в длинной-длинной очереди, и храбриться, и поддразнивать друг друга… Понимаешь теперь, как нам повезло? Мы-то прошли без очереди.

Он оглянулся на «Смерч» и сказал:

— Ладно, я туда войду.

Я послал Самсону Первому довольную улыбку: вот, нечего было над нами смеяться.

И тут Самсон Второй добавил: