Просто умереть

Он отправил запрос о переводе дела об исчезновении Майкла Харрисона в разряд особо тяжких преступлений буквально через несколько минут после того, как покинул дом Джил Харрисон. Это был весьма ответственный шаг, влекущий за собой огромные расходы людей, времени и средств, так что Грейсу придется обосновать свое решение перед старшим суперинтендантом и перед Элисон Воспер, его непосредственной начальницей. Что, несомненно, будет весьма непростой задачей – Рой уже живо представлял себе, как Номер 27 набрасывается на него с каверзными вопросами.

Детектив-констебль Ник Николл и детектив-сержант Белла Мой, чьи планы на субботний вечер и без того уже накрылись медным тазом, тоже направлялись сюда, вместе с новым участником их команды, Эммой-Джейн Бутвуд, прихватив с собой все материалы по делу, которых, впрочем, пока накопилось не так уж и много.

С лестницы Рой вошел в отдел особо тяжких преступлений – помещение свободной планировки, с полом, застланным зеленым ковролином, и рабочими столами рядовых сотрудников. Кабинеты старших офицеров располагались по бокам помещения, на дверях красовались сине-желтые фотохромные таблички с напечатанными на них фамилиями.

Слева, за широкой стеклянной стеной, располагался просторный кабинет человека, формально являющегося непосредственным начальником Роя – хотя на деле таковым была Элисон Воспер, – старшего суперинтенданта Гэри Уэстона. Уэстон и Грейс знали друг друга с давних пор – их назначили напарниками, когда Роя, в ту пору новичка-констебля, еще только зачислили в уголовный розыск, а Гэри и сам был ненамного опытнее его.

Разница в возрасте между ними составляла всего лишь один месяц, и Грейс неизменно удивлялся, порой немного завидуя Уэстону, как это тому удалось совершить такой стремительный, даже по сравнению с его собственным, карьерный взлет, – более того, не приходилось сомневаться, что весьма скоро Уэстон возглавит полицию какого-нибудь графства. В глубине души, впрочем, объяснение Рою было хорошо известно. Как полицейский Гэри вовсе не был лучше Грейса, равно как и не превосходил его талантами или образованностью – они вместе без труда прошли множество одних и тех же курсов по повышению квалификации, – все дело было в гибкости Уэстона, в его умении приспосабливаться к обстоятельствам и вовремя промолчать. Нельзя сказать, что Рой сильно осуждал за это бывшего напарника – нет, они так и остались хорошими друзьями, – но сам сроду не уподоблялся Гэри, никогда не держал личное мнение при себе, как это частенько приходилось делать Уэстону.

Прямо сейчас, в субботу, в 21:30, признаков Гэри в кабинете не наблюдалось. Старший суперинтендант с легкостью совмещал личную жизнь, развлечения и работу. Развешанные по стенам фотографии борзых и скакунов свидетельствовали о его страсти к бегам, а стратегически расставленные на каждой горизонтальной поверхности снимки красавицы-жены и четверых очаровательных детишек не оставляли у посетителей кабинета сомнений касательно приоритетов начальника уголовного розыска.

Этим вечером Уэстон наверняка отправился на собачьи бега, подумал Грейс. Небось вовсю наслаждается жизнью: трапезничает себе с женой и друзьями, делает ставки, расслабляется, предвкушает воскресный день в кругу семьи. Рой взглянул на свое призрачное отражение в стекле и двинулся дальше по безлюдному помещению, мимо мигающих индикаторов сообщений на рабочих столах, молчаливых факсимильных аппаратов и проигрывающих бесконечные петли заставок компьютерных мониторов. Порой, в моменты вроде этого, когда оторванность от реального мира ощущалась особенно болезненно, он задумывался: а так ли уж отличается его жизнь от существования привидения, которое лишь незримо плавает в стороне от всех остальных людей?

Приложив пропуск к электронной панели в конце комнаты, Рой толкнул дверь и оказался в тихом длинном коридоре, застланном серым ковролином и пахнущем свежей краской. Он миновал отделанную красным фетром большую информационную доску с заголовком «Операция „Лиссабон“», в центре которой была прикреплена фотография мужчины азиатской внешности с жидкой бороденкой. Вокруг этого снимка располагалось несколько других, с изображениями каменистого берега под высокими отвесными скалами живописной меловой скалы Бичи-Хед, местной достопримечательности. На каждой фотографии был нарисован красный кружок.

Труп этого неопознанного мужчины обнаружили у подножия утеса четыре недели назад. Поначалу его сочли очередным самоубийцей-прыгуном, однако затем вскрытие показало, что с мыса он слетел уже мертвым.

На противоположной стене висела доска, посвященная операции «Баклан», с фотографией симпатичной юной брюнетки, труп которой нашли на окраине Брайтона. Девушку изнасиловали и задушили.

Далее, слева по коридору, располагалось просторное помещение, в котором на время выполнения задания обосновывались сотрудники, задействованные в том или ином расследовании. Пункт назначения Грейса находился прямо напротив этой комнаты, за дверью с табличкой «Оперативный штаб № 1».