Простое Прошедшее

– Я тоже боялся. Но надо просто поддаться течению и плыть куда глаза глядят. Представь, что завтра первый день после конца света, а всё, что было раньше, – просто сон.

– Ты представь: нам с тобой придётся самим себе еду готовить и убираться. Я твои трусы стирать не буду.

– Да перестань ты! С голоду не помрём. И заведём себе по бабе, на худой конец.

– Спасибо, с меня баб за последние три года достаточно.

– Кстати, где Рита? Почему она не плачет тут рядом со мной на диване?

– Я просил тебя не шутить на эту тему. Я тебе не для этого рассказываю о наших проблемах.

– Ты собрался? Пошли. Прогуляемся, поедим где-нибудь. Невозможно сидеть в четырёх стенах.

Мы зашли в наше любимое кафе напротив школы, где частенько проводили время после уроков. Вы бы видели наше удивление, когда мы застали там почти всех наших одноклассников!

– Надо же! Мы и не думали вас тут встретить!

– Джеймс! Дон! Мы вам весь телефон оборвали! Мы тут собрались и празднуем похмельное утро!

– О! Это то, что нужно! – обрадовался Дон. – Мне куриный бульон с гренками!

– А где Рита, Джеймс? Последний день, и вы не вместе?

Это был ехидный вопрос от Стеллы, с которой Рита дружила до восьмого класса, а потом их пути разошлись. Стелла всю жизнь любила меня и не упускала возможность подсесть ко мне поближе, когда Риты не оказывалось рядом. Я мило улыбнулся и сел как можно дальше от неё.

Эта встреча с классом в кафе – как раз то, что было нужно перед отъездом. На мгновение даже показалось, что мы сейчас пойдём домой, сделаем там уроки, ляжем спать, а утром – опять на занятия. Но все беседы были пропитаны тихой грустью воспоминаний о времени, которое нам больше никогда не пережить вновь. Мы просидели в кафе несколько часов, и наши рты не закрывались. Мы вспомнили и обсудили, должно быть, каждый день, пережитый в школе. Мы смеялись до слёз, обнимались и до последнего не могли поверить в то, что придётся прощаться.

Я не сомневался в том, что Рита устроит сцену на вокзале. Она изо всех сил старалась сделать это как можно тише, потому что боялась оставить плохое прощальное впечатление о себе. Она плакала и не могла остановиться. Я сдержался, и мне удалось не наобещать ей всяких глупостей. Я прошептал «Прощай!» ей на ухо и оставил её сходить с ума наедине с собой.

На мне была футболка, и мне было жарко. По непонятной мне причине, Дон был в пальто – длинном, сером, достаточно плотном пальто. Лицо Дона украшала недельная щетина, а запах перегара опережал его метров на пятнадцать. При этом, уверяю вас, каждая женщина в досягаемом радиусе не отказалась бы провести с Доном ночь. Было в нём какое-то животное притяжение или, может быть, факт того, что в свои восемнадцать он выглядел на все двадцать шесть, не знаю, но, словно по взмаху волшебной палочки, он заставлял каждую вторую женщину мечтать о нём. И я уже тогда знал, что Дон далеко пойдёт.

Мы упали в свои не самые мягкие кресла второго класса и приготовились к нашей короткой, но судьбоносной дороге.

– Мог бы побриться перед первым шагом в новую жизнь.

– Не переживай, Джеймс. Это не последний первый шаг в нашей жизни.

Это были последние слова Дона на территории Барбате. Он закрыл кепкой себе лицо и сладко спал, пока я волнительно перечитывал одну и ту же газету на протяжении всего пути.

David Bowie. Suffragette City

Глава 2

Не думайте, что я беден, раз живу здесь без особых затей. Я очень богат. – Он произнёс это так, словно «очень богат» было национальной принадлежностью; возможно, и вправду было.

Джон Фаулз «Волхв» (1965 г.)

Барселона. Город, воздух которого пропитан сладким ожиданием чего-то нового. Город, где ты смеёшься сквозь слёзы. Город, сочетающий в себе классические мотивы европейской архитектуры и лучшие веяния современности. Город, о котором невозможно услышать плохое.

Это город, который сделал меня самостоятельным. Город, который научил меня пить много, но в меру. Город, которому я говорю большое спасибо за дни, что могут официально именоваться днями моей восходящей молодости.

В Барселоне я отдавал предпочтение прогулкам по городу. В Барбате я любил быть один, в Барселоне – нуждался в толпе вокруг. Бытует мнение, что Барселона – это город, убитый туристами. Но, по мне, они придают ему особый шарм. Барселона не принадлежит к числу городов, которые стали бы лучше, если с их улиц убрать всех людей. Европа – туристическая зона, и она не будет столь прекрасна без японцев, рассматривающих карты на перекрёстках, без американцев, идущих прогулочным шагом в форме любимой бейсбольной команды, и без торопящихся непонятно куда русских, желающих узнать и попробовать всё как можно скорее.