Пространства и смыслы

Арабоязычные авторы упоминали франков при описании Манцикертского сражения. В переводе 3. М. Буниятова Садр ад-Дин называл франков среди «головорезов ар-Рума»: армян, персов, печенегов, гузов и франков — народов, один вид которых устрашал взоры, а христиане видели в них возвышение своих основ[274]. В. Р. Розен переводил этот отрывок следующим образом: И вывели греки против султана лучшие свои силы, а земля (их) выпустила из своих недр несметное количество всего необходимого и собралось к этому царю разной сволочи из греков и армян и персов и баджнаков и гузов и фиренджов[275].

Имад ад-Дин, ал-Бундари и Ибн ал-Асир при перечислении племён, которые были в составе византийской армии при Манцикерте, упоминали «русов» и «франков»[276]. Имад ад-Дин сообщал, что Роман Диоген выслал в Ахлат (Хелат) военачальников из русов с 20 тыс. всадников; при них находился также крепчайший их глава и главнейший их крест[277]. Каэн считал, что в данном отрывке у Имад ад-Дина речь идёт о «закованных в броню» «русах», упоминание о которых обыгрывается арабским автором в значении слова «голова» и собственно названия народа[278]. В сообщении Ибн ал-Асира присутствует упоминание «начальника русов», который во главе нескольких тысяч «греков» ведёт бой под Ахлатом с турками-сельджуками[279]. В обоих случаях предводитель «русов» терпит поражение и попадает в плен, после чего султан приказывает отрезать ему нос[280].

В. Г. Васильевский сравнил сообщения Ибн ал-Асира и непосредственного очевидца событий Михаила Атталиата, который нигде прямо не говорит об участии «русов» в битве при Ахлате или Манцикерте, но зато упоминает «франков» во главе с Русселем де Баллиолем, отправленного Романом Диогеном к Ахлату[281]. На этом основании он пришёл к выводу о том, что арабские авторы могли ошибочно смешать «русов» и «Русселя», имя которого неоднократно упоминается в византийских источниках[282]. В. Г. Васильевский справедливо признаёт «шаткость» своей гипотезы, которая базируется только на сведениях норманнского хрониста Амато и противоречит данным византийских авторов, свидетельствующих о том, что Руссель во время этой кампании избежал плена[283].

Вместе с тем выдвинутое В. Г. Васильевским предположение не кажется таким абсурдным, если допустить возможность знакомства арабских авторов с событиями, изложенными в византийских источниках. В тексте Михаила Атталиата после сообщения об отправке отряда «франков» во главе с Русселем в Ахлат[284] говорится об одном происшествии. Некий воин украл осла и предстал перед императором. Роман Диоген отказался решить дело денежным штрафом и приказал отрезать нос преступнику. Приговорённый молил о пощаде, предлагал выплатить любой штраф и обращался к заступничеству особо почитаемой иконы Богоматери Влахернской, которая обычно сопровождала византийских императоров в походы и служила им в качестве непобедимого оружия. Но даже это не поколебало решимости императора, и приговор был приведён в исполнение. Данное событие произвело очень тягостное впечатление на Атталиата, а возможно, и на других воинов византийской армии и убедило в неминуемости Божьей кары[285].

Данный рассказ имеет некоторые черты сходства с сюжетами, приведёнными у арабских авторов. Возможно, что события, изложенные у очевидца и историка Михаила Атталиата, стали частью устной традиции, в которой слились события под Ахлатом, некий «военачальник русов», сюжет жестокой казни с участием почитаемой святыни накануне сражения.

В «Данишменднаме» представлена целая галерея образов «франков», союзников византийцев и врагов мусульман[286]. Каждый из них является отражением определённой эпохи, а также имеет свои общие и особенные черты. По мнению И. Меликофф, собирательным образом для обозначения норманнских наёмников в Малой Азии перед Первым крестовым походом в турецком эпосе послужил Турсувар франк[287]. В соответствии с «Данишменднаме» этот «разбойник» обитал в некой долине, возглавлял банду из четырёхсот воров, в которую входили «греки», а также «франки», и грабил мусульман[288].