Пространство Большой Евразии XXI века. Интеграционные процессы: институты, направления, вызовы

Истоки серьезной юридической проблемы, касающейся правового статуса и секторального деления Каспия, объясняются тем обстоятельством, что за долгие годы Каспийское море так и не было официально разделено между СССР и Ираном. Следовательно, линия «Астара – Гасанкули» не являлась признанной морской советско-иранской границей. Более того, в двусторонних договорах между СССР и Ираном нет положений, которые бы прямо или косвенно подтверждали, что ресурсы моря находятся в совместной собственности двух стран. Таким образом, любое прибрежное каспийское государство имеет теоретические основания, апеллируя к советско-иранским договорам, устанавливать нефтедобывающие платформы практически в любой точке моря[974].

Геополитические изменения в мире, произошедшие в конце XX века, породили принципиально новую ситуацию и в регионе Каспия. На месте Советского Союза, являвшегося, наряду с Ираном, одним из двух государств на Каспийском море, в 1991 г, возникли четыре новых суверенных прикаспийских государства – Азербайджан, Казахстан, Россия и Туркменистан, которые так же получили доступ к ресурсам Каспия[975].

C появлением на карте мира новых независимых государств, вопрос о правовом статусе Каспия приобрел новое актуальное звучание. Кроме того, лидеры прикаспийских государств справедливо указывали на то, что советско-иранские договоры регулировали далеко не все аспекты правового статуса Каспия, не опирались полностью на инструменты современного международного права. В частности, такие важные в сфере морского права международно-правовые акты, как Женевская конвенция о континентальном шельфе и Конвенция ООН по морскому праву, появились соответственно в 1958 и 1982 годах[976].

Россия долгое время настаивала на установлении кондоминиума, предлагая рассматривать Каспийское море в качестве общего достояния пяти прибрежных государств и, соответственно, не позволять каких-либо односторонних действий по присвоению его пространств, а также ресурсов без согласия других[977].

В 1998 г. российская позиция претерпела изменения: Москва выступила за разграничение дна моря между сопредельными и противолежащими сторонами по модифицированной срединной линии, идущей от существующих сухопутных границ, при сохранении толщи вод в общем пользовании. Как заявлял Виктор Калюжный, занимавший на тот момент пост министра топлива и энергетики России, «делим дно, точнее, ресурсы дна. Вода общая и никаких границ»[978].

Такая позиция России была закреплена в двустороннем соглашении с Казахстаном «О разграничении дна северной части Каспийского моря с целью соблюдения суверенного недропользования» от 6 июля 1998 г.[979] и подтверждена в российско-казахстанской Декларации о сотрудничестве на Каспийском море, подписанной 9 сентября 2000 г. в Астане[980]. В результате переговоров между Россией, Казахстаном и Азербайджаном к 2003 г. стороны договорились о разделе северной части Каспия на национальные сектора по методу срединной линии. Это решение являлось компромиссным для сторон, однако не означало преодоление всех существующих между прикаспийскими странами противоречий[981].

Учитывая необходимость закрепления юридического статуса Каспийского моря в ходе заседания министров иностранных дел прикаспийских государств, состоявшемся 11–12-го ноября 1996 год в столице Туркменистана Ашхабаде, была создана специальная рабочая группа (СРГ) на уровне заместителей министров иностранных дел для разработки Конвенции о правовом статусе Каспийского моря[982].

22 ноября 2011 года в столице Казахстана Астане состоялось тридцатое заседание СРГ. Открывая заседание, министр иностранных дел Республики Казахстан Ержан Казыханов выразил уверенность в возможности скорого преодоления противоречий между прикаспийскими странами: «Сейчас можно с уверенностью заявить, что выработка единой позиции возможна, а скорейшее подписание Конвенции о правовом статусе Каспийского моря вполне реально». По словам главы внешнеполитического ведомства Казахстана, имеющиеся результаты переговорного процесса «наглядно продемонстрировали, что между прикаспийскими странами не существует разногласий, которые в ближайшее время нельзя было бы урегулировать»[983].

Проведенные переговоры, консультации и обмен мнениями между прикаспийскими государствами показывают, что все прикаспийские страны, в целом, поддерживали вопрос раздела Каспийского моря.

На переговорах по проекту конвенции обсуждались такие вопросы, как разделение дна Каспийского моря на сектора и использование минеральных ресурсов, находящихся на дне секторов прикаспийских государств, которые образовались на основе этих делений, а также использование поверхности воды – судоходство, охрана биологических ресурсов, вопросы безопасности, охрана окружающей среды и др.