Простые сложности

Чёрт, я даже не рассказала Яне, как и с кем вернулась в Тверь, потому что мы сосредоточились на Игнате и Лесниковой.

‒ С ним и его адвокатом, которого, как я думаю, он привёз неслучайно. Так что, завтра идём в офис и наблюдаем свержение Полины, или же бурное примирение супругов.

‒ Свержение, ‒ уверенно заключает Янка. ‒ Алилов не простит. Я бы не простила, ‒ пожимает плечами. ‒ Не скрываясь? иметь связь с мужчиной на глазах всех сотрудников и ждать поблажек? Вряд ли. Поверь мне.

‒ Вот завтра и проверим, ‒ нервно вздыхаю. Завтра решится и моя участь, как непосредственного виновника раздора семейства Алиловых. Вопрос лишь в том, потащит генеральный меня в яму, сдав с потрохами Полине. ‒ Пошли спать.

Укладываем детей, с трудом оторвав их от Жужика. Клетку я не купила, поэтому предупреждаю Яну о звуках, которыми сопровождается путешествие ежа по комнатам.

Проверяю телефон ‒ тишина. Игнат словно забыл обо мне, как только вчера за моей спиной закрылась дверь.

Больно, обидно, горько. Надеялась, что, уехав из столицы, сотру из памяти соседа, ставшего на миг безумно близким, но нет, жжение в груди не позволяет забыть мимолётные прикосновения, объятия, поцелуи, хриплый шёпот и безмерную нежность во взгляде. Всё казалось настоящим, реальным и таким близким ‒ только руку протяни. Придумала. Создала мир, в котором мне места нет.

Трудно дышать, слёзы застилают глаза, а вязкий ком перекрывает горло, когда краткими вспышками мелькают два счастливых дня, проведённых с Красовским. Тоска расползается вязкой субстанцией, желая рядом мужчину, подарившего мечту раненой душе. Открываю фото, которое на прошлой неделе скидывала сестре, рассматриваю красивое лицо с едва заметной улыбкой и тут же закрываю, чтобы сделать болезненную попытку вырвать из сердца того, кто уже прочно в нём засел.

Глава 21

Игнат

Доигрался, твою мать. Всё, как говорил Серёга: проснулся и не смог сдвинуться с места, прибитый к кровати. Идиот, забывший об осторожности.

Вчера, после разговора с Ниной отключило и вынесло. Старался донести всё, что не было сказано мной за эту неделю, всё, что не смог озвучить заранее, в целях подготовить почву для дальнейшего развития наших отношений. Не приняла, оттолкнула, по факту обозначив предателем в её глазах. Раненая, остро воспринимающая каждый неверный шаг, слово и даже мысль, облачилась в броню, отмахнувшись от моих оправданий. Глядя в серую дымку, понимал, что хочу утонуть, надышаться, сорваться к чёртовой матери за ней. Только пальцем ткни, скажи, куда идти, и я поплетусь, сжигаемый потребностью находиться рядом.

Когда сбежала из кафе, ринулся в ближайший суд, желая успеть, помочь, быть поддержкой. Но оказался не в том месте, и поплёлся в офис. Сама пришла. Знал, что придёт. Предварительно обговорил всё с Серёгой, взял слово, что Нина сохранит место. Чем закончатся разборки с Полиной, не моя проблема. В его отношения я вклиниваться не желаю. Просил Икрема выделить, чтобы дело Нины он разрулил в суде. Друг был настолько зол, что сдержаться не смог, открыто оповестив Нину, что информация пришла от меня. И она сделала собственные выводы, решила, вывернула. В выборе между женщиной и другом я оказался в проигрыше. Помог Серёге, исполнив просьбу, тем самым уничтожив доверие Нины.

Она не поняла, легко попрощавшись и закрыв за собой дверь. Метался по квартире из угла в угол, с трудом сдерживал себя в руках и боролся с тягой ворваться к ней, сжать в объятиях и не отпускать, пока не услышит, не примет мою правду. Слишком мало её знаю, чтобы быть уверенным в действенности такого рода методов, поэтому, как и раньше, скинул в сумку вещи и пустился в спортивный клуб, чтобы выместить накопившуюся энергию.

Колотил грушу до потери сознания, до судорог и немоты в руках. Истязал себя, выплёскивая злость на самого себя, на Нину, на сложившуюся глупую ситуацию. Вернулся за полночь и рухнул на кровать, отключившись. В этой же позе и пробудился, но встать не смог. Ноги отказывались слушаться, а беспомощность уничтожала.

Звонил Нине, но телефон по-прежнему отвечал тишиной в эфире. Откуда взялась Ира и сам не понял. Наличие у неё ключей от моей квартиры насторожило. Не помню, когда и при каких обстоятельствах они были ей вручены, да и возможности сейчас выяснять не было. Связался с клиникой, вызвал врача и приготовился к реабилитации на длительный период. Теперь вариантов нет, операции не избежать.

‒ Игнатик, тебе помочь? ‒ Ира крутится рядом, больше раздражая, чем вызывая желание о чём-либо попросить.

‒ Сейчас приедет врач и поможет, ‒ грубо отрезаю, откинув её ладонь.

Боли не чувствую, ничего не чувствую. Внутри пульсирует лишь одно желание ‒ встать поскорее, чтобы на своих двоих добраться к несносной женщине с серыми глазами.

‒ Я могла бы поехать с тобой в больницу. Поухаживать, присмотреть. Ты ведь мне не чужой человек, ‒ мурлычет рядом, ластится.

‒ А ты о будущем муже не желаешь позаботиться?

‒ О каком? ‒ хлопает глазами, наигранно удивляясь.