Простыми словами

Мне всегда казалось и кажется, что всякое другое чувство, кроме беспредельного, ничего не стоит и не имеет смысла. Нельзя быть немножко влюбленным, нереально быть чутким, обозначив для этого рамки, невозможно прожить яркую жизнь где-то с краешку. Способность вкладывать в то или иное событие пронизывающее тебя чувство — редкий дар для любого взрослого человека, но именно эта особенность способна выделить его из толпы и помочь удержаться на гребне волны даже в условиях девятого вала.41

Евгений Ройзман. Бунтарь

Здравствуйте, Евгений Вадимович, меня зовут Ирина.

Меня — Женя.

Мы на вы или на ты?

Как хотите.

Хорошо. Тогда первый вопрос. Вам снятся сны?

Каждую ночь.

Кто была эта заплаканная женщина, которая вышла сейчас из вашего кабинета?

Это мать, которая хочет убить своего ребенка.

В смысле?

В прямом. Он находится в нашем реабилитационном центре, а она хочет, чтобы я его отпустил.

У вас хватило доводов убедить ее в своей правоте?

Такие матери редко кого слушают. Они даже не понимают, что сами мешают своим детям спастись. За тринадцать лет работы фонда в моей памяти таких случаев и разговоров предостаточно.

В памяти?

У меня в голове компьютер. В этом компьютере полочки.

Вы запоминаете абсолютно все?

Практически. Раз в месяц я пишу отчет, вникая в каждую операцию. У нас созданы серьезные базы данных. Я историк, исследователь, поэтому умею систематизировать и структурировать любую информацию, потом сосредотачиваться и извлекать нужную. И как любой нормальный человек с высшим образованием всегда знаю, какую кнопочку нажать и к какой полке подойти.

При чем тут высшее образование? Разве все люди с высшим образованием обладают способностью запоминать всё?

Высшее образование дает определенную структуру мышления, умение аккумулировать информацию, умение понимать, где эту информацию берут и что с ней дальше делать.

Почему я смотрю вам в глаза, а вы все время смотрите в сторону?

Потому что мне некогда играть в гляделки. Не волнуйтесь, я посмотрел на вас, когда вы зашли, и оценил. Смотрю в сторону, потому что мне так удобнее сосредоточиться. Вы сейчас уйдете, и через несколько минут я забуду, что вы здесь были, потому что у меня куча дел.

Вам не кажется, что вы боретесь с ветряными мельницами?

Это вопрос серьезный. Попытаюсь сформулировать ответ. То, что здесь, в Екатеринбурге, произошло в 1999 году, — это было восстание. «Город без наркотиков» начинался как восстание против наркоторговцев. Но так как мы все уже были взрослыми и пришли из бизнеса, то мы умели думать. И когда мы подняли это восстание, мы сумели его завести в цивилизованное русло. Выстроили сопротивление. У меня есть ощущение, что это мой город — я здесь родился и вырос — и зная, что происходит в городе, терпеть это нельзя.

Я поняла, но…

Подождите, я доформулирую. Терпеть это нельзя. Тогда надо собирать родителей, детей и уезжать. Уезжать я не собираюсь. Когда начали сопротивление, начали смотреть, как эффективнее сопротивляться.

Вам было тридцать семь лет и вы уже были успешным в бизнесе?

Конечно. Я знал весь город, и меня точно так же знали. Как и всех нас. И бизнес был достаточно серьезный, мы все уже умели зарабатывать деньги.

Почему вы говорите в прошедшем времени? Вы сейчас не зарабатываете деньги?

Я был вынужден выйти из бизнеса. Остановил все свое участие в процессе бизнеса, чтобы не подставлять компанию.

Но компания ваша осталась?

Компания осталась.

Вы понимали, против кого вы подняли восстание?

Да мне какая разница?

Как это? Вы же не бесбашенный, вы же реальный человек — с семьей, с детьми. Вы что, обладаете какой-то безграничной смелостью?

Ну послушай. Постарайся понять. Я здесь родился и вырос. Не совершал пакостей. Кого мне бояться?