Просвещение России. Взгляд западников и славянофилов

2) сознание исследователя не является чистой доской – оно культурно обусловлено и мотивировано, открывает в природе и обществе то, к чему заранее предрасположено;

3) человеческому сознанию свойственна пассионарность – страстное неприятие действительности во имя более высокого духовного идеала. Но при этом православное сознание неисправимо антропоцентрично (в противовес техноцентризму западной культуры). Человек – мера всех вещей, но только в связи с Богом.

Самарин ставит актуальный уже тогда, и особенно сейчас, вопрос о соотношении нравственности и науки и сокрушается о том, что они все более разобщаются, тогда как «коренные ее (науки. – Авт.) вопросы формулируются умом и в то же время глубоко захватывают совесть…»[229]

Похожую мысль о трансформации в сфере познания места рационального знания выражает и В. Ф. Одоевский в работе «Психологические заметки» (1843): «Утверждающие, что должно заниматься одними опытными, непосредственно полезными знаниями, и в доказательство приводящие в пример различные открытия, имевшие огромное влияние на судьбу человечества, забывают, что собственно ни одно открытие не сделано опытными знаниями и не могло быть сделано ими. Лишь умозрительно осматривая царство науки и искусства, можно видеть, где и чего недостает ему, и обратить на то внимание, ибо в этом и состоит открытие. <…>

Нападают на веру в какую-либо систему за то, что она отклоняет ум от другого рода изысканий; но разве не часто бесплодны изыскания без системы, изыскания на случай? 100 на 1 вероятности, что человек скорее найдет истину, руководствуясь какой-либо мыслью, нежели блуждающий наудачу…»[230] Опять видим указание на первичность идеи, мысли, веры наконец.

«Недалеко время, когда науки и искусство должны изменить свое значение», – писал В. Ф. Одоевский. Рано или поздно опыт заставит человека отказаться от убеждения того странного фантома, которому дали названия разума, рассудка и так далее; человек начинает замечать, что по несовершенству слова силлогизм есть не что иное, как умерщвление мысли; человек уже не в состоянии играть в ту игрушку, которая занимала древних софистов и схоластиков; он чувствует, что за силлогизмом существует нечто другое, что силлогизм не удовлетворяет души человеческой, не наполняет ее. Мы обманываем себя, когда думаем, что какое-либо доказательство вывели одним рассудком; при решении задачи на нас необходимо действовало и самопроизвольное побуждение; недостаточность языка человеческого способствует сему обману. Самые строгие доказательства науки производят на человека действие лишь тогда, когда душа его придет в сочувствие с душою сочинителя; тогда только выражения его будут понятны читателю, ибо невыразимое в сочинителе найдет свое дополнение в читателе, читатель сам договорит недосказанное сочинителем»[231].

Таким образом, целый ряд мыслителей-современников были не удовлетворены главенствующим положением научного знания и подавлением рациональным мышлением других сторон человеческого познания. Но если у славянофилов мы находим довольно стройную концепцию роли познания в становлении человека, то у их соперников – лишь некоторые отрывочные идеи. Так, у раннего Герцена есть мысль о преимуществе методов точных и естественных наук и необходимости их применения к наукам общественным. У Н. Г. Чернышевского – идея чувственного познания как основы познания вообще и пр., блестяще опровергнутая его современниками (исходя из чувственных восприятий земля – плоская, и пр.). Резюмируя вышесказанное, можно отметить, что сомнения в первенстве рационального знания высказывали мыслители разных направлений. Но диаметрально разными являются материалистические представления о пути познания мира от чувств, ощущений к разуму и всех остальных мыслителей разных направлений, которые видели путь познания, наоборот, от основополагающей мысли, веры к разуму и чувствам.

Глава 5. Воспитательное значение исторического прошлого

К истории России в наше время приковано внимание не только историков, но и политологов, социологов, педагогов и других специалистов. 2012 год был объявлен годом истории, в 2013 была поставлена глобальная задача – создать единый учебник истории для школы, который способен был бы не только учить, но воспитывать детей в уважении и гордости за свою Родину. Очевидно, что осознание мировой и отечественной истории важно для человека в любые времена. Хотя часто повторяется расхожая фраза, что «история ничему не учит», все же почти каждое поколение пытается разобраться в истории и ее уроках. А великий древнеримский оратор и мыслитель Цицерон называл историю «нашей учительницей».