Против часовой стрелки

— Что делаем? — Ира держала правую руку на рычаге передач. Костяшки левой побелели от усилий, с которыми она сжимала руль.

— Тянуть время, — я наблюдал за бывшими людьми.

Интересно, чего они ждали? Что бы это не было, надеюсь Валерьевич примчится раньше.

Изменённые всё пребывали и пребывали. Даже если бы у нас был огнемёт, с его помощью уже ничего не сделать. Один из мутировавших людей, в разорванной спецовке, подошёл со стороны лобового стекла и ударил кулаком по броне. Это действие словно послужило сигналом для остальных. Изменённые разом набросились на грузовик. Послышался грохот ударов, нечленораздельные вопли.

У них обязательно получится попасть внутрь. Это лишь дело времени. Встречали мы на просторах Евразии бронированные автомобили, выпотрошенные представителями нового мира.

А ведь лобовое пассажирское у нас и так всё на трещинах после нападения жабоподобного монстра.

— Включай заднюю! — скомандовал я. — Покатаемся туда-обратно. Кого-нибудь задавим, да и время выиграем.

Объяснять Ирине ничего не надо. Она словно этих слов и ждала. Тяжёлая машина зарычала, как большой и опасный, изготовившийся к бою, зверь. Стоило нам тронуться, как по мёртвому городу раскатился протяжный вой.

Чёртова кошка! Только этого не хватало!

Разросшееся фиолетовое дерево, в палисаднике справа, неожиданно выбросило к нам свои ветви-руки. Оплело кунг и потащило к себе. Мы с женой переглянулись. В этой засаде странным казалось всё, начиная от места, где она организована, и заканчивая тем, что дерево, до этого не проявлявшее агрессии, вдруг решило нас задержать. А хуже всего то, что у него это получалось. Наш тяжёлый грузовик начал медленно перемещаться вправо.

— Газуй! — хлопнул я по приборной панели.

Ира включила первую передачу и нажала газ. Машину бросило вперёд. Передними левыми колёсами наехали на колючую ленту. Жёлто-зелёную оградку палисадника наш КамАЗ смял, словно бумажную. Та лишь успела жалобно скрипнуть. Несколько непомерно толстых деревьев, оставшихся от некогда симпатичной посадки, протянули к нам свои ветви-руки. Положение ухудшалось с каждой секундой. Одно из деревьев, неестественно выгнувшись, обхватило нас четырьмя нижними ветвями. Поднять двадцать с лишним тонн было ему не по силам. А вот помешать нашему дальнейшему движению у него получилось отлично. Оно затащило нас ещё глубже в заросли. Сквозь фиолетовые листья я даже разглядел угол дома.

В этот момент первые изменённые начали прыгать нам на крышу. Перед носом КамАЗа замелькали перекошенные смертью, мутацией и злобой лица бывших людей.

Ира уже включила четвёртую, а проклятое дерево продолжало держать. Изменённые колотили по обшивке со всех сторон. Благо ещё никто не додумался ударить по треснувшему стеклу. Визжали покрышки об асфальт. Сильно воняло палёной резиной.

— Давай на пониженных! — попытался я перекричать грохот ударов и вопли бывших людей.

Стоило щёлкнуть переключателю на рычаге передач, как мы почувствовали, что мутировавшее растение начало сдавать позиции. Один из изменённых ухватился за люк на крыше, дёргал и пытался вырвать. Его ноги в рваных ботинках заскребли по стеклу, перегораживая обзор Ирине. Одна из ветвей ударила в лобовое. Трещин прибавилось. Секундная пауза и после второго удара правое окно разлетелось в дребезги. Прямо мне в лицо. Соседнее дерево потянулось к нам. Ветка схватила меня за грудь и выдернула на улицу. Непроизвольно я принялся по ней лупить левой рукой. В правой, по-прежнему, сжимал «Вал». Заряженные магазины так и остались на сидении.

Впервые я пожалел, что не ношу разгрузки. Один магазин! А в следующую секунду мне уже стало не до грустных мыслей. Дерево меня подняло на высоту метров пяти, прямо над остановкой в сторону Верхней Масловки. Отсюда открылось поле боя.

А если точнее — поле нашего поражения. КамАЗ облеплен мутировавшими людьми, словно свежие испражнения мухами. По Петровско-Разумовскому проезду к нам неслась дымчатая кошка. Правда ещё котёнок — не больше метра в холке. Убить такую, если честно, не проблема. Но ведь неподалёку может быть её мама! Да и это пол беды. Окружающие деревья тянулись к нам ветвями, явно не желая отпускать такое редкое лакомство, как свежая человечина.

Но самое отвратительное, что в кабину уже лезли двое изменённых. Третий, свесившись с крыши, тянулся к Ирине. А у меня всего двадцать патронов. Да и вообще мою грудь достаточно ощутимо сжала ветвь дерева. Лупи по ней руками и ногами, стреляй из автомата — ситуации это не изменит. Малейшим усилием эта бывшая берёза смешает в единое месиво мои рёбра, сердце и лёгкие.

В более безнадёжной ситуации мы были лишь в тот раз, когда нашли КамАЗ. Тогда я уже попрощался с жизнью. Но ничего — выбрались благодаря этой машине. Мои метавшиеся мысли не могли найти выхода из сложившейся ситуации. Зато настроение было настолько позитивным, будто вокруг игра.

Или сон.