Против часовой стрелки

Первого изменённого я увидел на углу с Четвёртым Вятским переулком. Рядом с башней. Бывшая женщина, в лохмотьях свадебного платья стояла прямо посреди проезжей части и смотрела на нас. Я уже поймал её отвратительное мутировавшее лицо в перекрестье «Вала». Сделал поправку на расстояние. Нажал спуск, но в эту миллисекунду она бросилась в здание пожарной охраны. Пуля выбила кусок поросшего травой асфальта. Я не стал тратить патроны и пускать хаотичную очередь ей в след. По опыту знаю — нас ждут. Этот примитивный способ заманивания в первое время после катастрофы применялся изменёнными против групп зачистки. Мы тоже состояли в такой группе. И нас подобным образом изменённые заманили в ловушку. Тогда они не так сильно мутировали и, зачастую, от людей не сильно отличались. Именно тогда мы нашли этот КамАЗ, который и спас нам жизнь.

— Может, остановимся? — крикнул я жене. Появилось мальчишеское желание зачистить это осиное гнездо. — Хочу развлечься.

Ещё с год назад мы нашли чей-то тайник, где лежал РГ-6 и несколько ящиков с ВОГами. Были сомнения брать или нет. Тогда я рассудил, что обычному человеку, для самообороны, такое оружие не нужно. А мародёров можно и ограбить. А, скорее всего, это был тайник какой-нибудь давно сгинувшей группы зачистки.

— Тебе делать больше нечего? Вояка? — крикнула Ира и прибавила газу. — Мы сюда пострелять приехали или выжить?

Она была права. Мне даже стыдно немного стало за своё мальчишеское желание.

Проехали вдоль ряда гаражей, все двери которых были раззявлены. Впереди я увидел затор из легковушек, нам пришлось объехать его по тротуару. За гаражами, на дорожке уводившей во дворы, стоял БТР-80 со спущенными колёсами. Я кожей чувствовал засаду, но не понимал, что именно меня встревожило.

Продуктовый магазин с левой стороны оказался целым и закрытым, будто на дворе не седьмой год апокалипсиса, а обычный выходной.

А на перекрёстке с Мирским переулком, как я и догадывался, нас ждали. Снова мы попали в засаду, словно кто-то знал, что мы поедем именно через эту улицу. От остановочных комплексов и до пешеходного перехода на асфальте лежали скрученные полосы колючей ленты. Колёса эта дрянь не пробьёт, но намотается на них, заклинит ходовую и останемся мы посреди враждебной Москвы в крепости, которая станет нашим гробом.

Ира остановила тяжёлую машину. Сзади что-то натужно скрипнуло. Повернувшись, я увидел, что тротуар, где мы недавно проехали, уже перегораживает БТР. Целая толпа изменённых, которые до этого, по-видимому, пряталась во дворе перетащили броневик. Затор из машин, тоже не был обычным. В нашу сторону, под углом в сорок пять градусов торчали куски рельс разной длины, врытые в асфальт. Был ещё слева от нас проезд во двор, но его перегораживал автокран на базе «Урала». Засаду явно устраивали не изменённые. Но они научились ей пользоваться.

Ира выключила передачу.

— Что делаем? — крикнула она.

Я в этот момент уже спешно закрывал и запечатывал башню. Через неё изменённые попробуют забраться в первую очередь. Перебрался в кабину, на пассажирское место. Двигатель мерно порыкивал. Я достал из карманов джинсов заряженные магазины, положил рядом с собой на сидение. Из подвалов и дворов начали выбираться новые люди. Останавливались неподалёку и таращились на нас. Словно ждали команды.

Я размышлял, что предпринять. Тринадцатитонный БТР мы точно не сдвинем. Карабкаться через врытые рельсы? Сядем брюхом на какой-нибудь из них, и всё… поминай, как звали. Проехать по колючей ленте?

Именно этого от нас и ждали. Чтобы мы испортили машину и уже никогда не добрались к центру столицы.

Мы смотрели на изменённых, а они наблюдали за нами. Что у нас из оружия? «Вал», двенадцать снаряженных магазинов к нему и ещё около пятидесяти патронов россыпью. В кунге пара «Абаканов», трофейный «Калашников», к ним у нас патронов полно. Есть ещё РГ-6 и РПГ-30…

— Нас окружают, — жена ткнула в монитор, сбив меня с мысли. — Самое время вызывать Валерьевича. Мы сами отсюда уже не выберемся…

Её слова прозвучали как приговор. Мы с ней единое целое, как и полагается мужу и жене. Поэтому то, что чувствовала она, чувствовал и я. Покрутил колёсико настройки.

— Валерьевич! Валерьевич! Это Ангелы жизни! Отзовись!

Поставил рацию на приём. То, что показывала наша уцелевшая камера заднего вида, было крайне плохой новостью. Зря мы не разнесли пожарную часть на кирпичики, когда могли это сделать. Теперь оттуда повылазило столько изменённых, что зарябило в глазах от их уродливых лиц.

Я собирался перевести рацию в режим передачи, когда она «ожила»:

— Слушаю, Ангелы Жизни!

— Нам срочно нужна твоя помощь, иначе не будет уже никаких Ангелов жизни!

— Понял! Где вы?

— На углу Петровско-Разумовсквого проезда и Мирсокго переулка, — ответил я.

— Нам срочно нужна помощь, — вклинилась супруга, в её голосе без труда слышались панические нотки. — Срочно! Слышите? Приём?

— Слышу, — сухо ответил динамик. — Держитесь. Мы выдвигаемся. Отбой.

Я несколько мгновений смотрел на рацию, словно ожидал от неё чуда.