Против часовой стрелки

Обезьянка проворно выскочила. Я ещё некоторое время подождал, не появится ли она снова. Затем взобрался наверх. Обнаружил возле чудом уцелевшего КОРДа кучку кала. Насрала зараза! Из-за фиолетовых зарослей показался дом правительства. Проехали памятник Героям-Дружинникам, участникам баррикадных боев на Красной Пресне у Горбатого моста. Сам Горбатый мост оброс фиолетовой дрянью, наподобие мха. Встречали мы однажды такую субстанцию неподалёку от Милана. Местные выжившие поклонялись этому мху и приносили жертвы. Эта фиолетовая гадость затягивала любой, даже самый крупный предмет, за считанные минуты.

С дома правительства нас «пасли». Я увидел, как на крыше что-то блеснуло. Видимо, какого снайпера-недоучку посадили. А может он там настолько оборзел от собственной безнаказанности, что специально выставляется? На, мол, пальни.

Собственно, а почему и нет? Расстояние, конечно, не для точной стрельбы из «Абакана», но…

В этот момент Ира, как по заказу, остановилась. Я спустился по лесенке на несколько ступеней, на виду остались лишь плечи и голова. Перевёл оружие в режим двойного выстрела. Вскинул автомат и приложился к панкратическому прицелу. Несколько мгновений наводился на цель. И тут увидел. На крыше, сжимая СВД, сидел паренёк. Лет восемнадцать — не больше.

Рядом вжикнуло и одновременно стукнуло. Потом долетел хлопок. Теперь моя очередь. Промахиваться нельзя. На моей стороне опыт — на его снайперская винтовка. Поправка на ветер… надавил спусковой крючок. Две пули ушли точно в цель. Звуки выстрелов далеко разнеслись по мёртвому городу. Паренёк взмахнул руками и сразу же исчез из вида. Скорее всего, лежит на крыше, а из груди сгустками бьёт кровь, он смотрит в голубое небо и последние его мысли: за что? Да за то, что убивать захотел.

В миллиметре от моей головы просвистела пуля. Я даже почувствовал её волосами. Стреляли сзади, вероятно из дома Правительства Москвы. Мигом свалился вниз. Автомат перекинул за спину.

— Поехали! — крикнул жене.

КамАЗ двинулся.

— Ты опять детские войнушки устроил?

Я перебрался в кабину. Устроившись на сидении, пристегнулся ремнём. Автомат на колени. Отвечать не собирался. Кто знает, как отзываться на глупые женские вопросы?

«Сферы» уже не существовало — точнее здание было, а вот стеклянный купол отсутствовал. Памятник Столыпину, проломив ограду, лежал на территории Дома Правительства. Словно его туда чем-то снесло. Мы завернули на Новый Арбат…

От удивления Ира затормозила. Такого мы ещё не видели. Дорога была абсолютно чиста. Ни одной машины — их все стащили на тротуары, ни одной трещинки в асфальте, ни одной травинки. Да у меня вообще сложилось чувство, что эту дорогу с мылом ежедневно намывали.

— Ничего не изменилось, — полушёпотом произнесла Ира.

— Ничего, — в тон ей ответил я.

В то время как мир погибал, выжившие люди из правительств всей планеты спасали свои задницы. Пользовались возможностью сбежать с тонущего корабля. За эту же возможность попытались ухватиться и мы, но, как говорили римляне, что позволено Юпитеру, то не дозволено быку. Власть имущие могут имитировать заботу о народе, но по-настоящему заботиться никогда не станут.

— Поехали? — посмотрела на меня задорным взглядом супруга.

— Поехали!

Перед нами финишная прямая. Вряд ли она будет лёгкой.

В боковое водительское стекло ударила пуля. Судя по всему того же снайпера, который чуть меня не достал.

Жена прибавила газа. Я перелез в кунг.

— Ты куда? — Ира склонилась над рулём и попыталась рассмотреть стрелка.

— К пулемёту, — бросил я.

Супруга ехала не больше двадцати километров в час. Спешить некуда. Не хватало нам растяжки или банальной ямы. А может и какой другой припрятанной гадости. Я снял КОРД с предохранителя. Приготовил три последние ленты. Открутил два из трёх креплений, чтобы в случае чего быстро снять пулемёт.

Вдали, напротив одного из домов-книг, на дороге виднелся непонятный объект. Я бы мог слазить вниз за биноклем, но это не имело смысла. У нас всё равно два пути: или вперёд, или назад. Бульварное кольцо в обе стороны специально перегорожено двухъярусными автобусами, строительными плитами и тяжёлой техникой. Назад мы не поедем точно, значит только вперёд.

— Ты видишь что это? — крикнула жена.

— Похоже на танк, — неожиданно я осознал, что именно находится прямо посреди дороги.

Несколько минут ехали в молчании. Я внимательно наблюдал за обстановкой. За зданиями, дворами, окнами. Хотя в отношении окон с домами-книгами не очень получалось. Слишком много там стёкол. Солнце бликовало и отражалось, бегало зайчиками.

Танк был уже близко. Стоял он напротив второго, по счёту от Кремля, дома-книги. При ближайшем рассмотрении видно, что левая гусеница разорвана, на броне след гари, будто коктейлем Молотова запустили, но пожар не взялся.

А дуло смотрело прямо на нас.

Может его когда-то подбили, да он так и остался стоять? Мне эта версия нравилась. Но в её правдивости я сомневался. На первый взгляд танк не выглядел боеспособным. Но не всё в этой жизни такое, каким кажется.