Против течения. Десять лет в КГБ

В те времена я полностью отдавал себя делу вытеснения США из Индокитая. Как я тогда думал, сверхмощная Америка с ее суперсовременным оружием нападает на беззащитных вьетнамских крестьян. Цели, провозглашенные Комитетом защиты мира и Комитетом солидарности стран Азии и Африки в качестве основных были и моими личными целями. А именно — мир и ядерное разоружение.

Впрочем, это не мешало мне видеть лицемерие политики Советского комитета защиты мира и Комитета солидарности стран Азии и Африки. В основном деятельность обоих комитетов финансировалась из тех денег, которые вымогались у простых людей. „На дело мира” принуждали жертвовать большие суммы православную церковь. В понуждении населения жертвовать деньги принимали участие многие известные люди, — от спортсменов до артистов эстрады. Люди бывало расставались с самым дорогим — с фамильными драгоценностями, а то и с жалкими своими сбережениями, которые они отдавали „на дело мира”, вместо того чтобы истратить их на еду.

Когда я начал работать в Комитете, он был занят обработкой Организации солидарности народов Азии и Африки, стремясь к тому, чтобы она во всем следовала советской линии. Эта организация, чья штаб-квартира располагалась в Каире, была создана в 1955 году, после Бандунгской конференции, и в первое время была независима от советского диктата. В те годы важную роль в ней играл президент Египта Гамаль Абдель Насер, благодаря которому она занимала вполне умеренные позиции. Но с конца 50-х годов контроль над Организацией захватил в свои руки Международный отдел ЦК КПСС. И с тех пор Организация солидарности народов Азии и Африки стала одной из активнейших подставных организаций, оказывающих моральную, финансовую и прочую помощь так называемым национально-освободительным движениям вроде тех, что действовали в Анголе, Намибии и Вьетнаме. Так Организация солидарности народов Азии и Африки стала инструментом расширения влияния Москвы в странах „третьего мира” К середине 60-х годов она была уже полностью под советским контролем и заботилась о создании тренировочных баз для бойцов Организации Освобождения Палестины и Народного движения за освобождение Анголы (до захвата последними власти в стране). Советская армия и КГБ взяли на себя заботу о военном тренаже на этих базах.

При Советском комитете солидарности стран Азии и Африки трудились трое или четверо офицеров КГБ, чьей задачей была вербовка агентуры среди лидеров этих национально-освободительных движений. За работу со студентами отвечал подполковник КГБ Смирнов — основная его задача состояла в том, чтобы решить, кто из студентов может стать хорошим агентом, и потом завербовать его. Эта работа считалась крайне важной, поскольку завербованные студенты возвращались по домам, и некоторые из них могли сделать отличную карьеру, даже стать членами правительства в своей стране.

Я оказался ответственным за операции, связанные с Японией, Индией и другими странами Азии. Мне приходилось принимать активное участие в различного рода встречах со всеми делегациями из национальных комитетов Организации солидарности народов Азии и Африки и зачастую сопровождать их в поездках по СССР. Весомой частью моих обязанностей было составление подробных рапортов о каждом иностранце, с которым мне довелось встретиться, — я представлял анализ его прошлого, политических взглядов и личных склонностей. Все рапорты я направлял в Международный отдел, а копии отсылались в соответствующие отделы Первого главного управления КГБ, руководящего советской разведкой.

Конференции с участием иностранных групп — членов Организации солидарности стран Азии и Африки — были спектаклями, которые с начала и до конца ставились советскими властями — даже копии речей они получали за несколько дней до их произнесения. Если им что-то в этих речах не нравилось, в дело вступали советские „агенты влияния", действовавшие в рамках национальных комитетов Организации солидарности. Если все же текст выступления не удавалось изменить, тогда устраивали так, чтобы те или иные члены Организации дали отпор выступающему.

Одно из интересных событий, случившихся со мной в те первые дни моей работы, было связано с главой ООП Ясиром Арафатом. В те времена ООП еще не имела официального представительства в СССР, хотя переговоры об этом уже велись. Арафат регулярно наезжал в Москву — формально для переговоров под эгидой Комитета солидарности стран Азии и Африки. На самом же деле в этих переговорах участвовали высокопоставленные чины из Международного отдела, КГБ, ГРУ (Главного разведывательного управления генштаба) и Министерства иностранных дел.