Против течения (сборник рассказов)

Учительницей математики в их классе была Надежда Владимировна, симпатичная, стройная блондинка, только в этом году закончившая Челябинский пединститут и, таким образом, впервые вступившая на мучительно–героическое педагогическое поприще. Серёжа иногда даже казалось, что она почти стесняется перед учениками своей непедагогичной молодости. Если бы в те годы ученицы не носили строгих коричневых платьев и чёрных передничков, то распознать в Надежде Владимировне педагога среди бойких и весёлых школьниц было бы практически невозможно. Но она быстро осваивалась на своём первом рабочем месте, всё увереннее чувствуя себя у классной доски.

Немалую роль в её становлении как прекрасного преподавателя сыграл, вероятнее всего, и Андрей Иванович, преподававший математику в других, параллельных классах (В десятом классе именно он будет вводить нашего героя в бесконечный мир «астрономии»).

Андрей Иванович был уже человеком немолодым высокого роста и нехилого телосложения. Был весьма известным по области математиком: организовывал и проводил так популярные тогда математические конкурсы и олимпиады. С таким замечательным наставником и наша Надежда Владимировна быстро становилась опытной «математичкой».

Но в самом начале её жертвенной педагогической стези были у Надежды Владимировны несколько маленьких срывов, вернее даже, просто заминок.

Как-то в самом начале учебного года объясняя задачу у доски, Надежда Владимировна вдруг умолкла и призадумалась... Надо было выручать молодую учительницу. Серёжа соскочил со своего места и верноподданически воскликнул:

–      Надежда Владимировна! А можно я попробую?

На что учительница, получившая вдруг неожиданную помощь и передышку, сразу согласилась:

–      Ну, иди, Серёжа, к доске, «попробуй».

Серёжа вышел к доске, взял в руки мел и чётко и ясно объяснил своему классу и своей учительнице суть поставленной задачи и способы её решения. Когда он возвращался к своей парте, девочки просто млели от восторга, Света посмотрела на него широко раскрытыми изумлёнными глазами... и учительница была довольна. Такую незаметную «помощь» оказывал наш герой «математичке» ещё два раза... А потом... (Да, прекрасным педагогом смогла стать молодая выпускница ВУЗа! Может быть, и с отеческим наставничеством Андрея Ивановича). А потом при объяснении самого сложного материала никаких заминок у Надежды Владимировны больше не было. Она только иногда во время объяснения скептически–насмешливо посматривала на Серёжу и, казалось, спрашивала его: «Ну что, съел, Математик?».

Впоследствии Серёжа обратил внимание на то, что их «математичка» ставит ему в журнал «пятёрки», даже и не вызывая его к доске.

Одним словом, у Серёжи сложились прекрасные отношения с преподавателями «точных» наук, тех самых, которые только и необходимы людям в их дальнейшей практической деятельности.

А вот с так называемыми «гуманитариями», забивающими школярские головы всякой пустопорожней ерундой, дружбы у нашего самолюбимого героя не получилось.

«Англичанка» Татьяна Леонидовна была замечательным педагогом, язык знала досконально. Сергей Васильевич до сих пор благодарит её в душе, что она выправила его далеко не оксфордское произношение и приучила плотно работать со словарями (не только иностранными, но и с «Ожеговым» и «Далем» – действительно, главная беда наших переводчиков и филолухов – стойкое, хроническое незнание неизмеримых глубин самого богатого и выразительного языка на земле: русского языка). К сожалению, Татьяна Леонидовна была болезненной женщиной, и тогда её заменяла учительница литературы Александра Семёновна, о которой речь пойдёт немного попозже.

Но в школе ещё – в других классах – преподавали и немецкий язык. «Немку», высокую сухопарую пожилую женщину звали Софья Ниловна. Однажды на перемене Серёжа набрался наглости, подошёл к ней, заговорил по–немецки. Софья Ниловна оказалась очень любезной женщиной и фактически сама вызвалась снабжать нашего начинающего полиглота классической немецкой литературой (Ну вы, конечно, понимаете, кого мы здесь имеем ввиду). Это очень помогло нашему герою и в общем развитии (Вы спросите, как и где находил время наш герой и на чтение при таких–то ежедневных многокилометровых переходах? – всё очень просто: поставленный обстоятельствами жизни в экстремальные условия, Серёжа с самого раннего детства просто... мало спал. И пока вы спокойно дрыхли в своих уютных постельках, он вёл многочасовые беседы с Гёте и Шиллером, Гейне и Гегелем, Байроном и Блейком, Шекспиром и Диккенсом, не забывая также Лермонтова и Клюева, Чехова и Достоевского... А потом оказалось, что он просто учился у них жить не так, как все вы продолжаете жить и сейчас. Там, где вас сносило общим потоком в ближайшее болото, он всегда упрямо плыл против течения и выбирался на свой каменистый берег).