Против зерна: глубинная история древнейших государств

Никакие иные свидетельства моделирования ландшафта не оказали столь же значительного влияния на наши представления, как древнее заселение лесов в пойме Амазонки. Оказывается, бассейн Амазонки был плотно заселен и превращен в пригодный для жизни преимущественно за счет формирования ландшафта из пальм, фруктовых деревьев, бамбука и деревьев бразильского ореха, из которых постепенно сложились культурно-антропогенные леса. При условии достаточного времени для свершения магии медленное лесное «садоводство» такого типа может создать почвы, флору и фауну, формирующие богатую пропитанием экологическую нишу[50].

В этом контексте высаживание семени или клубня – лишь один из сотни приемов улучшения производительности, урожайности и здоровья желаемых, но морфологически диких растений. Другие приемы включают в себя выжигание нежелательной флоры, прополку диких насаждений предпочтительных растений и деревьев, чтобы устранить их конкурентов, обрезку, прореживание, выборочную уборку урожая, подравнивание, пересадку, мульчирование, переселение насекомых-защитников, кольцевание деревьев, выращивание подлеска для периодической вырубки, полив и удобрение[51]. Что касается животных, то помимо полного одомашнивания, охотники издавна выжигали растительность, чтобы упростить поиск добычи, не трогали самок репродуктивного возраста, выбраковывали животных, планировали охоту на основе жизненных циклов и размера популяции, избирательно занимались рыбалкой, управляли ручьями и водными потоками, чтобы способствовать нересту рыб и размножению моллюсков, переселяли яйца/икру и молодняк птиц и рыб, преобразовывали среду обитания и иногда сами выращивали молодняк.

С учетом давней истории и масштабных последствий подобных практик одомашнивание следует трактовать намного шире, чем просто посадку растений и скотоводство. С момента своего появления Homo sapiens занимался одомашниванием не только других видов, но и всей окружающей среды. До начала промышленной революции главным инструментом одомашнивания был не плуг, а огонь. В свою очередь, одомашнивание целых экологических ниш подарило нашему виду еще одно адаптационное преимущество – высокие темпы воспроизводства, сделав нас самым успешным млекопитающим-захватчиком в мире (подобнее об этом будет сказано ниже). Как бы мы ни называли этот процесс – конструирование экологической ниши, одомашнивание окружающей среды, преобразование ландшафта или человеческое управление экосистемами, – в длительной исторической перспективе очевидно, что большая часть мира была создана человеческой деятельностью (антропогенно) задолго до того, как в Месопотамии появились первые общества, основанные на полностью одомашненных пшенице, ячмене, овцах и козах. В этом и заключается причина того, что условные «подвиды» жизненных укладов – охота, собирательство, скотоводство и земледелие – по отдельности имеют мало исторического смысла. Одни и те же сообщества использовали все четыре способа выживания, причем иногда на протяжении одной жизни; они могли сочетаться и действительно часто сочетались на протяжении тысячелетий, и каждый из них незаметно перетекал в другой в пределах обширного континуума вариантов человеческого преобразования природы.

От неолитических зеленых насаждений к цветочному зоопарку: последствия возделывания культур

Даже если поиск решающего момента в одомашнивании древнейших зерновых – бессмысленное занятие, нет никаких сомнений в том, что к 5000 году до н. э. сотни деревень Плодородного полумесяца возделывали одомашненные зерновые как основной продукт своего рациона. Как и почему это произошло – до сих пор загадка, вокруг которой ведутся споры. До относительно недавнего времени в качестве разгадки доминировала теория «последнего рубежа обороны» – плужного земледелия, связанная с именем знаменитого датского экономиста Эстер Бозеруп[52]. Отталкиваясь от неопровержимой посылки, что плужное земледелие, как правило, требовало значительно больше труда для получения того же количества калорий, что давали охота и собирательство, она доказывает, что окончательный переход к земледелию был не возможностью, а необходимостью – спасительным выходом, когда не осталось никаких иных альтернатив. Видимо, определенное сочетание роста численности населения, снижения уровня белка, который можно было получить охотой на диких животных, и сокращения числа питательных диких растений, а также принуждение вынудили не желавших того людей работать больше, чтобы извлечь больше калорий из земли, к которой они имели доступ. Считается, что этот демографический переход к тяжелому труду был метафорически изображен в библейском сказании об изгнании Адама и Евы из Эдема в мир труда.