Против зерна: глубинная история древнейших государств

Не все животные, на которых мы раньше охотились, были подходящими кандидатами для одомашнивания. Эволюционные биологи и историки природы подчеркивают, что некоторые виды были «преадаптированы», т. е. в дикой природе обладали характеристиками, которые предрасполагали их к жизни в домашней усадьбе. Прежде всего, это стадное поведение и сопровождающая его социальная иерархия[55], способность переносить разные условия окружающей среды, рацион широкого спектра, приспособляемость к скученности и болезням, способность размножаться в неволе и, наконец, относительно спокойная (испуг-бегство) реакция на внешние стимулы. Хотя большинство основных видов домашних животных (овцы, козы, крупный рогатый скот и свиньи) действительно являются стадными, как и большинство тягловых животных (лошади, верблюды, ослы, буйволы и олени), стадное поведение не гарантирует одомашнивания. Например, газель на протяжении тысячелетий была главным объектом человеческой охоты. На севере Месопотамии сохранились длинные направляющие стены в виде воронки («пустынные коршуны»), предназначенные для перехвата ежегодно мигрирующих стад газелей. Однако, в отличие от овец, коз и крупного рогатого скота, этот источник желаемого белка не поддался одомашниванию.

Животные, которые были одомашнены, попали в новый жизненный мир, в котором столкнулись с кардинально иными эволюционными вызовами, чем при жизни на воле. В первую очередь, если взять самых распространенных одомашненных животных – овец, коз и свиней, они не могли свободно ходить туда, куда им вздумается. Поскольку они были пленниками, их рацион и мобильность были ограниченны, часто они толпились в загонах, пещерах и на огороженных полях – это были беспрецедентные скопления в их эволюционной истории. Как мы увидим далее, подобная концентрация имела последствия для их здоровья и социальной организации. Главной целью их похитителей было ускорение темпов их размножения. Как правило, оно обеспечивалось, как и в современном животноводстве, отделением молодняка нерепродуктивного возраста, чтобы увеличить число фертильных самок и их потомство. Если археологи хотят понять, является ли обнаруженное захоронение костей овец или коз останками дикого или домашнего стада, то половозрастное распределение выступает убедительным индикатором человеческого контроля и селекции. Благодаря охране и заботе своих хозяев домашние животные, как и растения в поле, были избавлены от многих угроз естественного отбора (хищники, конкуренция за корм, борьба за самок), но стали испытывать давление новых факторов – как преднамеренно, так и случайно созданных их «хозяевами»[56].

Новые условия жизни домашних животных не ограничивались теми, что были созданы руками человека, – речь идет о микроэкологии и микроклимате всего домохозяйственного комплекса: его полях, сельскохозяйственных культурах, постройках и веренице животных, птиц, насекомых и паразитов вплоть до уровня бактерий, собравшихся здесь в качестве комменсалов человека. Доказательством особого воздействия домохозяйственного комплекса (независимо от прямых управленческих усилий человека) является то, что незваные комменсалы – мыши, воробьи и даже свиньи (видимо, они сами прибились к человеку, питаясь отбросами первых поселений) – демонстрируют ряд схожих физических изменений с полностью одомашненными видами[57].

Под влиянием принципиально новых факторов человеческого домохозяйства основные одомашненные животные обрели совершенно иные характеристики – как физиологические, так и поведенческие. Причем с эволюционной точки зрения эти изменения произошли буквально в мгновение ока. Об этом нам известно отчасти благодаря сопоставлению костных останков домашних животных в Месопотамии с останками их диких кузенов и прародителей, отчасти по результатам современных экспериментов с одомашниванием. Известный российский эксперимент по приручению чернобурых лис – поразительный тому пример. Посредством отбора наименее агрессивных (наиболее спокойных) из 130 чернобурых лис и неоднократного их скрещивания всего за десять поколений было получено 18 % потомства, которые демонстрировали удивительно прирученное поведение – скулили, виляли хвостами, положительно реагировали на ласку и вели себя как домашние собаки. После двадцати поколений такого потомства доля ручных лис удвоилась и составила 35 %[58]. Поведенческие трансформации сопровождались и физическими изменениями, такими как вислоухость, разношерстность и поднятый хвост, который некоторые считают генетическим следствием снижения уровня адреналина.