Противник (СИ)

  Так и произошло. То, что он принял за лицо Смита, не имело ничего общего с человеческим лицом. Это были насекомые. Тысячи и тысячи крошечных мерцающих доспехов разных цветов и форм, каждая не больше ногтя младенца, которые в совокупности образовывали идеальные мимикры, которые делали их точной копией человека из ЦРУ. Хитин бежевого цвета образовывал кожу и губы, более темная броня на спине некоторых более крупных жуков - глаза. Ресницы и брови имитировали лес микроскопических щупалец, язык за полуоткрытыми губами представлял собой узловатую прядь розовых голых червей.

  Хайдманну хотелось кричать, но это не сработало. На мгновение он потерял контроль над своим телом. Он мог только стоять и смотреть на ужасную химеру, поднявшуюся из глубочайшей бездны его собственной души, чтобы противостоять ему абсолютному ужасу - поскольку это было единственное объяснение этому зрелищу. Он не мог быть настоящим. Это было слишком странно, чтобы быть правдой, слишком ужасно, чтобы случиться на самом деле. В последнюю отчаянную секунду он изо всех сил цеплялся за эту идею. На самом деле он этого не испытывал!

  Затем полицейский развернулся рядом с ним, споткнулся обратно в коридор и его там начало рвать, и шум не только разрушил иллюзию и паралич Хайдмана исчез, но и дал ему понять, что он вдвое меньше, чем Уважение обманул. : то, что он увидел, не было галлюцинацией и отнюдь не абсолютным ужасом. Ситуация могла ухудшиться, потому что, как будто это осознание разрушило жуткое заклинание, лицо Смита фактически начало растворяться. Имитируемые черты лица растаяли, когда насекомые начали спешить во все стороны, словно по безмолвной команде. Внизу показался лысый безглазый череп, такой же яркий и белый, как копия из пластика, с пустыми глазницами, за которыми он тоже кишел и суетился.

  И то, что было верно в отношении головы, было верно и в отношении всего тела. Руки Смита разомкнулись за секунды, оставив тонкие скелетные пальцы, которые разломились и образовали перепутанную груду костей, как оракул адского шамана. Одежда начала рушиться, как воздушный шар, из которого вырывается воздух, когда бурлящий поток крошечных насекомых хлынул из рукавов, штанин брюк, воротника внезапно опустевшей оболочки. Весь ужасающий процесс длился меньше пяти секунд, затем Хайдманн стоял перед пустым сшитым на заказ костюмом, растянутым на голые кости, посреди растущего круга насекомых, которые уклонялись от него во всех направлениях. С ними исчез ковер, который никогда не был ковром. Хайдманн внезапно понял, откуда доносился жуткий попкорновый шум его шагов: то, что он принял за ковер, было сантиметровым слоем из миллиардов крошечных насекомых, которые полностью покрыли пол, точно так же, как узор на обоях, который не был нанесен. Бумага и краска состояли из хитина и усиков, ног и крыльев и микроскопически тонких блестящих хрустальных глаз. Его отчаянная надежда на галлюцинации не сбылась. Движение, которое, как он думал, он видел в нигде, было реальным и имело смысл.

  Он внезапно понял, что это осознание имело другое, возможно, даже худшее, последствие: он был в опасности. Невообразимая опасность, от которой не было абсолютно никакой защиты. На другом уровне своего сознания Хайдман был почти поражен тем, что он все еще мог чувствовать что-то столь же банальное, как страх, но он почувствовал это, и за секунды это превратилось в настоящую панику.

  Он был почти мертв. На данный момент насекомые все еще пятились от него, так что он и то, что осталось от Смита, находились прямо в центре быстро расширяющегося круга открытого грунта, но это не изменило этого ... что смертоносные существа покрыли практически каждый квадратный дюйм этого пространства. Это были всего лишь крошечные насекомые, но было бесчисленное множество, миллиарды и миллиарды крошечных воинов в доспехах, которые, вместе взятые, образовали гигантскую машину для еды, в животе которой он находился. Он видел, что они сделали со Смитом, и сделали это так быстро, что американец, по-видимому, даже не нашел времени, чтобы выстрелить из своего оружия. Они бы сами услышали выстрел снаружи.

  Хайдманн отчаянно огляделся в поисках пути к отступлению. Насекомые были повсюду - на полу, стенах, потолке. Они образовывали скопление на обоях, обтекали мебель, как потрескивающее подвижное покрытие, покрывали оконное стекло, свисали большими дрожащими группами с потолка и, вероятно, тоже находились в коридоре. Полицейского перестало рвать, но и Хайдманн ничего от него не слышал. Может, он уже был мертв.