Противник (СИ)

  Взгляд Шнайдера ясно дал понять, что он думает о технических знаниях своей ночной медсестры. Но он уберег себя от соответствующего замечания. «Это хорошо, сестра», - сказал он. «Пожалуйста, проверьте наших гостей сейчас. Я не хочу, чтобы они слишком долго оставались одни ».

  Сестра ушла, но Шнайдер не пошел за ней. Однако он ничего не сказал и не сделал, просто продолжал смотреть на Бреннера таким странным взглядом. Постепенно его внешность стала не только беспокоить его, но и заставлять прямо нервничать. Что-то здесь было не так.

  «Ты чувствуешь ... какие-нибудь другие изменения?» - наконец спросил он.

  "Нужно ли мне?"

  «Я ненавижу получать вопрос вместо ответа на вопрос», - сказал Шнайдер, снова немного резче, но все еще явно нервничая.

  «Я не уверен, - сказал Бреннер. «Думаю, теперь я лучше помню».

  "О чем?"

  «Понятия не имею, - признался Бреннер. «Вчера я мог поклясться, что это всего лишь кошмары, но теперь ...» Он пожал плечами, лежа, и это было больно; настолько, что он не стал бы пытаться снова. «Что на самом деле произошло? Я помню только взрыв, пожар и много странных вещей ".

  «Я мало что знаю», - ответил Шнайдер тоном, который был равносилен слышимому финалу, и это ложь. Тем временем он, казалось, привык к тому, что Бреннер снова мог видеть; потому что, когда он продолжил, он избегал любого прямого зрительного контакта. «Я могу сказать вам только то, что было в газетах. Похоже, вы и эта девушка попали прямо в большую битву между Абу эль Мотом и подразделением ЦРУ ".

  "Абу эль Мот?"

  «Террорист», - ответил Шнайдер. «Его настоящее имя - Салим или Салид ... что-то в этом роде. Вы охотились за ним по всему миру в течение десяти лет - и вам и этой бедной девушке, кажется, не повезло оказаться именно там, где вы его поместили».

  «Подождите минутку, - сказал Бреннер. «Если я правильно помню, половина монастыря взорвалась ...»

  «Все», - поправил его Шнайдер. «Других выживших не было. И вы выжили только потому, что были примерно в десяти метрах под землей ».

  «Но такого нет», - сказал Бреннер. Фактически он сделал это вопреки своему здравому смыслу; он просто чувствовал, что каждое слово, сказанное Шнайдером, было правдой. Тем не менее, он продолжил: «Я имею в виду, что это происходит только в фильме».

  «Верно, - сказал Шнайдер. «Обычно это случается только в американских боевиках; и даже не самые лучшие. Но на этот раз это действительно произошло ».

  «Вертолет ЦРУ и всемирно разыскиваемый террорист ведут воздушную дуэль над монастырем с привидениями, и я даже не помню. Это несправедливо."

  Шнайдер улыбнулся. Но только на секунду. «Ты будешь», - сказал он. «Думаю, ты заработаешь на этой истории много денег, когда выберешься отсюда и на тебя нападут журналисты. Но, боюсь, сначала вам придется ответить на множество вопросов ».

  "ЦРУ?"

  Шнайдер сказал нет. «Я сказал, что такое обычно бывает только во второсортных фильмах, а не в реальности и не в Федеративной Республике Германии. Если я правильно читаю газеты, американцы сейчас склоняют головы и изображают мертвецов. Публика недовольна этой акцией на Диком Западе, и пресса разыгрывает историю соответственно. За последние несколько дней здесь трижды бывали прокуроры, не говоря уже о полиции. Я буду держать их в страхе, пока смогу. Но, боюсь, я не смогу делать это слишком долго ».

  «Я не могу вам много рассказать, - сказал Бреннер.

  "Быть. Вы счастливы, - ответил Шнайдер. «И если вам нужен еще один личный совет от меня, придерживайтесь его. Неважно, кто вас спрашивает. И что."

  Странно, но почему у Бреннера все больше и больше возникало ощущение, что Шнайдер говорит о кустах? Он редко встречал кого-то столь прямолинейного, как этот доктор, но теперь он возился, как школьник. Бреннер решил немного облегчить себе жизнь и ему, и самому себе, дав ему подсказку.

  «Та девушка, которая была со мной ... автостопщица. Он был найден? "

  «Нет», - ответил Шнайдер. «Даже ее тело. Он должен быть полностью сожжен ».

  Но откуда тогда о ней узнал Шнайдер? Если бы никто из обитателей монастыря не выжил, то никто не мог бы знать, что с ним была девушка. А это, в свою очередь, могло означать только одно: Шнайдер солгал. Но почему?

  «Это вообще возможно?» - спросил Бреннер.

  «Что человеческое тело горит дотла?» Шнайдер кивнул. "Почему нет? По крайней мере теоретически. «

  "И практично?"

  «Понятия не имею, - признал Шнайдер. "Меня там не было. Я знаю только то, что мне сказали. И это не так уж и много ".

  «Вы делаете из этого настоящий секрет, не так ли?» «Это вас удивляет?» - спросил Шнайдер. «Как я уже сказал, публика перевернута. Ракетные дуэли между вертолетами принадлежат кино, а не Таунусу. А потом этот странный монастырь ... "

  Напряженный оттенок его голоса больше нельзя было игнорировать; очевидно, даже не для себя, потому что через секунду он добавил с мягким нервным смехом: «Что это вообще за монастырь? Я живу здесь двадцать лет, но никогда не слышал об этом, хотя это менее чем в двадцати километрах ».

  Это была первая действительно конкретная информация, которую Бреннер получил после того, как очнулся в этой странной больнице.