Противник (СИ)

  Она не ушла очень далеко. Бреннер не переставал считать в тридцать, но лифт остановился еще до сорока, и двери снова распахнулись. Когда он мысленно произнес «сорок один», что-то огромное и белое налетело на него и ударило его о стену с такой силой, что воздух был вытеснен из его легких. Его голова ударилась о хромированный металл кабины лифта. Яркие вспышки боли вспыхнули перед его глазами, и что-то прижалось к его горлу и также перебило его дыхание.

  "Прекрати! Он не! «

  Ужасное давление на его грудь уменьшилось, но он все еще не мог дышать. Человек, который бросил его к стене, прижал предплечье к шее Бреннера, одновременно откидывая назад голову и горло. Другой рукой он схватил правую руку Бреннера и перевернул ее себе на спину в жестокой версии полицейского нападения.

  «Ты должен прекратить, черт возьми! Отпусти его! «

  Несмотря на свой ужас, Бреннер узнал голос Шнайдера. Но прошла еще секунда, прежде чем нападающий наконец вынул свою руку из гортани и еще одну, прежде чем он отпустил свою руку, и у Бреннера было отчетливое ощущение, что он делает и то, и другое с большим сожалением. Он упал вперед, тяжело дыша, втянувшись в почти отчаяние, и одновременно борясь со слезами. Его рука снова кровоточила. Этот парень сжал ее, так что Бреннер не удивился бы, если бы в процессе сломал несколько костей.

  Нападавший, высокий, крепкий парень, которого Бреннеру не нужно было узнавать, чтобы знать, что это медсестра - один из редких, но найденных представителей такого рода, которые взяли на себя их профессию, потому что иногда нужно было приручить непослушных пациентов - отступил из кабины и освободил место для Шнайдера. Позади него Бреннер мог видеть как минимум двоих, а может, и больше других мужчин. По крайней мере, теперь он знал, почему Салид не поднялся на лифте. Казалось, он почувствовал, что есть приемная комиссия.

  Шнайдер остановился на полшага перед ним и не показывал, что поворачивает голову направо и налево, чтобы убедиться, что Бреннер действительно один в кабине лифта площадью всего два квадратных метра. «Где он?» - спросил он.

  «Кто?» - ахнул Бреннер. Он все еще не мог нормально дышать и был настолько сбит с толку, что с первого взгляда даже не понял, о чем говорит Шнайдер.

  «Вы это прекрасно знаете! "Судя по натянутому тону Шнайдера, его ответ был совершенно другим. «Парень, который вытащил тебя. Ваш сообщник! «

  "Сообщник? Я не знаю, кто… - Бреннер прислонился к стене хижины здоровой рукой и выпрямился, насколько позволяли больные ребра. Он сделал два глубоких вдоха и снова начал: «Я не знаю, о ком вы говорите. Я не знаю этого человека ".

  Шнайдер сделал то, что не только полностью удивило Бреннера, но и раскрыло гораздо больше о его состоянии, чем его слова. Бреннер ожидал, что он на него накричит, но он не сказал ни слова, а вместо этого внезапно поднял руку и толкнул его, отчего тот, спотыкаясь, выбрался из лифта.

  - сердито сказал он. «Тебе не нужно со мной разговаривать. Вы можете сказать полиции все, что угодно. Она уже в пути. «

  Его предположение оказалось верным: кроме Шнайдера, в его ограниченном поле зрения было еще трое мужчин, а за ними, возможно, еще больше. Помещение, в котором остановился лифт, было очень большим, о чем ему говорили эхо. Наверное, холл клиники.

  «DX'а ты хочешь?» - пробормотал он. «Я не знаю, кто этот человек. Он заставил меня ... "

  «Как я уже сказал, вы можете все объяснить полиции», - прервал его Шнайдер. Теперь его голос дрожал. Очевидно, чтобы контролировать себя, требовалось все больше и больше усилий.

  "Полиция? Почему? »Бреннер почувствовал почти необъяснимое чувство неповиновения. «С каких это пор запрещено покидать больницу?»

  «Всегда», - ответил Шнайдер. «По крайней мере, если вы убиваете людей в процессе. Итак, где этот парень? »« Амбрингт? »Бреннер подскочил, наэлектризованный. Так что, помимо физической боли, Пан сделал еще кое-что. - Зер от привитой усталости мог проникнуть. "Что? Что ты имеешь ввиду? "

  Конечно, он знал, что это значит. Он просто не мог вообразить, кого убил Салид, и уж точно не почему - но внезапно он вспомнил, что Салид сказал ранее: «Я совершил ошибку, вот и все». Боже правый, неужели этот сумасшедший лаконично назвал убийство человека ошибкой? Тем не менее, это не имело смысла.

  «Я думаю, он говорит правду», - сказал другой голос, и хотя Бреннер слышал его только однажды, он сразу узнал его. Он принадлежал Йоханнесу, злоумышленнику из прошлой ночи, который притворился больничным капелланом.

  «Что ты имеешь в виду?» - резко спросил Шнайдер.

  Бреннер повернул голову в том направлении, откуда раздался голос Йоханнеса, и с удивлением обнаружил, что с тех пор, как он вышел из кабины лифта, он стал видеть намного лучше. Препарат, казалось, очень быстро терял свое действие. А может, здесь было просто ярче. «Что у меня не было ощущения, что он знал Бреннера», - ответил Йоханнес.

  «Кто знает, может, ты и прав», - многозначительно сказал Шнайдер. «К настоящему времени я начинаю задаваться вопросом, знаете ли вы его, отец».