Читаем Противоестественность (СИ) полностью

— Само собой, была! Она уже год как брюхата.

Эскель прокашлялся. Селяне мигом умолкли, будто бы забыли, что он был тут.

— Мужики, вы или рассказывайте, или что там. Определяйтесь, в общем.

Мужик с бровями, бывший у них, похоже, за старосту, махнул рукой.

— Эх, пожри его Пламя. Пошли, ведьмак. Вы все идите домой, только Марек пусть останется.

Остальные зароптали, но скоро подчинились и, отойдя от домика лесника на почтительное расстояние, сели на поваленные брёвна и достали пузырь. Староста же махнул рукой и поманил ведьмака за домик.

Там, над истоптанной и изрытой каблуками сапог землёй, рядом с поленницей росла берёза.

А на толстом её суку качался повешенный лесник.

Резко пахло дерьмом. Ведьмак отвёл глаза от налившегося синевой опухшего лица с вываленным языком.

— Это лесник Карел, он скотоложец, — староста сплюнул в грязь, — самое поганое, что кобылу его теперь придётся тоже прирезать. Сейчас пахота, её бы припрячь, а… Ладно, пошли дальше.

Они миновали домик и поленницу, оставив повешенного за спиной, и вошли в хлев. Здесь в одном углу ходили по сену тощие куры на длинных лапах, а в другом стояла одинокая серая кобыла, настороженно фыркающая и прядающая ушами, будто предчувствуя беду.

— Зачем же кобылу-то резать? — попытался вступиться за животное ведьмак, — она ж не виновата. Впрягайте на здоровье.

— Да не в том дело, хоть и мерзко оно всё равно такую впрягать. Родила эта кобыла.

Староста открыл дверцу в ещё один загон — похоже, летом здесь был свинарник.

На соломе лежало нечто, о чём Эскель никогда даже не читал — только слышал истории. Сначала казалось, что это маленький мёртвый жеребёнок с тощим хвостом и мягкими ещё копытцами, на которые налипла засохшая грязь и солома. Масть у него была серая в яблоках, но на белых бабках из-под шерсти светилась нежная розовая кожа. По спинке шла к хвосту чёрная полоска — хороший показатель силы у коней.

Только вот круп перетекал в безволосое, синюшное, мёртвое тело маленького мальчика с тонкими ручонками и мышиного цвета длинными волосами. По спинке бежала всё та же полоска шёрстки, а лицо его было спрятано за руками, будто бы перед смертью мальчик пытался закрыться от кого-то.

Здесь же стояла нетронутая миска с прокисшим молоком, в которое был накидан хлеб, и ведро с водой. От тела начинало попахивать.

— Ну, что скажешь? Мог этот скот заделать такого выродка? — спросил староста.

— Не мог, — резко ответил ведьмак, — не бывает у лошадей и людей детей. Невозможно.

— Понимаешь, кобыла его, она беременная была, вот-вот разродится, — мягко заговорил кузнец, — ты видел когда-нибудь таких тварей?

Эскель покачал головой.

— Нет. Слышал только. Думал, это бабкины сказки. От скотоложества такие не родятся.

Мёртвый мальчик-конь внушал жалость и какое-то непонятное отвращение. Ведьмак понимал, почему мужики верят в то, что это дитя человека и лошади. Тоненькие синие венки под бледной кожей. По-ребячески хрупкий жест руки. И эта жуткая линия, за которой детская кожа переходила в серую шкурку. Беспомощные мягкие копытца, облезлая палка хвостика. Он выглядел…

…противоестественно. Противоестественность — вот слово, которое первым приходило в голову.

— У него и масть та же, что у кобылы, — вздохнул кузнец, — да и где тогда её жеребёнок? Кобыла была жеребая, я сам проверял, готовился принимать роды. И откуда взялся этот?

Эскель только покачал головой. Кузнец кивнул и хлопнул его по плечу. Потом прошёл к кобыле, отворил дверь стойла, взял со столба недоуздок, надел на неё ласковым движением.

Ведьмак смотрел на то, как кузнец выводит её на улицу, слышал, как кобыла тихонько взволнованно ржёт, увидев и учуяв покойника.

— Ладно, пошли и мы отсюда. Работать ещё.

— Закопать бы их, — предложил Эскель.

— Не могу я их трогать, — открестился от него староста, — мерзость. Вон что, давай я тебе накину пару червонцев и ты их прикопаешь? Твоя работа, как никак, со всякими чудами возиться.

Эскель рассеянно кивнул.

— Вот и ладно. Зайдёшь ко мне, как готово будет. Деньгу дам, да и ещё может, чем не обижу. С Мареком вон договорюсь, чтоб тебе подлатал, если что надыть.

Староста покосился на замершего в трансе ведьмака, пожал плечами и пошёл к выходу, где наткнулся на кузнеца.

— Ну как, зарезал?

— Не могу я её зарезать, Гануш, — сокрушённо заявил кузнец, — не можно так. Я Мышку с малого жеребячества знаю. Не могу. Ищи кого хочешь, только не меня, чтоб её убил.

— Ведьмак, позаботишься и о кобыле? — спросил староста.

— Кобыла тут не при чём, — ответил ведьмак, — не надо её резать. Я сказал тебе, что не могла она родить этого чуда.

— Не могла, а родила, как видишь. Ну, сколько тебе накинуть ещё, чтоб кобылу-то зарезал?

— Продайте вы её — да дело с концом.

— Давай так, ведьмак, — вздохнул староста, — мне насрать, что ты сделаешь с ентой срамной скотиной. Прирежешь — дам тебе ещё два червонца за труды. Не прирежешь — забирай с собой и делай с ней, что хошь. Хоть продавай, хоть что. Лады?

— Лады, — ведьмак пожал протянутую руку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сердце дракона. Том 9
Сердце дракона. Том 9

Он пережил войну за трон родного государства. Он сражался с монстрами и врагами, от одного имени которых дрожали души целых поколений. Он прошел сквозь Море Песка, отыскал мифический город и стал свидетелем разрушения осколков древней цивилизации. Теперь же путь привел его в Даанатан, столицу Империи, в обитель сильнейших воинов. Здесь он ищет знания. Он ищет силу. Он ищет Страну Бессмертных.Ведь все это ради цели. Цели, достойной того, чтобы тысячи лет о ней пели барды, и веками слагали истории за вечерним костром. И чтобы достигнуть этой цели, он пойдет хоть против целого мира.Даже если против него выступит армия – его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы – его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги, объединятся против него, то не согнут его железной воли.Его зовут Хаджар и он идет следом за зовом его драконьего сердца.

Кирилл Сергеевич Клеванский

Фантастика / Фэнтези / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Героическая фантастика