Противоречия любви

— Глупая, — Гер все это время сдерживал себя. Хотя нет, в словах он выплескивал свою боль, стараясь сильнее задеть ее. Он видел, как ей тяжело все это слышать при всех. И он пользовался этим, нанося удар за ударом. Но сейчас предел был достигнут. — Твой отец отказался от тебя. Ты для него никто. Он выкинул тебя из своей жизни.

— Ты все врешь.

— Вру… знаешь, за слова нужно отвечать. Я привык отвечать за свои слова, а ты ответишь за свои, обвинив меня во лжи. — Гер перевел дыхание и сухо сказал: — Документы у нее отберите и в машину ее.

После этого Полонский развернулся и пошел к открытым дверям своего джипа. Сев на заднее сиденье, он закрыл дверь. Ковало, все это время молча стоявший рядом с ним, сел в джип с другой стороны.

Дару поволокли к другому джипу и пихнули на заднее сиденье. С двух сторон от нее сели два охранника.

* * *

Гер сухо велел водителю, чтобы тот ехал к коттеджу барона. Водитель знал адрес и поэтому без вопросов включил зажигание и съехал с обочины. За ними последовали остальные машины сопровождения.

Ковало понял, куда они едут. Он передал Геру отобранные у цыганки документы. Тот, быстро перелистав их, закрыл папку.

— Мы едем к цыганам? — Ковало попытался начать разговор с наводящих вопросов, но, увидев взгляд Полонского, спросил: — Ты ее отцу везешь?

— Да.

— Но отец от нее отказался…

— Удочерить хочешь? — попытка найти сигареты так и не увенчалась успехом. Ковало протянул ему пачку сигарет, которые он искал по карманам.

— Жалко ее, — Ковало смотрел, как Гер нервно втянул в себя дым.

— Лживая воровка, что жалеть-то?

Ковало знал, что в таком состоянии с Гером говорить бесполезно. Хотя он тоже не понимал цыганку. Вроде гордая, столько сопротивлялась Геру, а ради этих документов отдалась ему. Для него все это было слишком сложно, только видя глаза девчонки, он чувствовал, что все не так, как говорит Гер. Но он не в силах был что-либо изменить.

* * *

Всю дорогу Дара сидела, сжавшись и чувствуя, что ее потряхивает от разговора с Гером. Она знала, что он прав. Все его обвинения были правдой, да только все было не так. Но разве можно это объяснить? Он считает ее воровкой, но даже не это страшно. Он считает, что этой ночью она отдалась ему ради этих бумаг. Да, он прав, ради них. Но потом… Дара поняла, что нужно сказать ему, что она не продажна. Она делала все ради земель их предков. И, конечно, он может осуждать ее. Но он должен знать, что этой ночью она не лгала ему, обнимая его. Она не продавала свои ласки, она их дарила. Это важно для нее, важно, чтобы он знал, что он первый и единственный, кому она дарила себя, всю, без остатка…

Взгляну в окно, Дара увидела знакомое поле, по которому всегда скакала на коне, и поняла, что они едут к ней домой. Радость от возврата домой сменилась отчаяньем. Гер везет ее к отцу, и он не выслушал ее, даже не дал ей возможность сказать, объяснить…

— Мне нужно поговорить с Гером… с Полонским, — она повернулась к охраннику, сидящему рядом с ней, — пожалуйста, позвоните ему. Скажите, что я хочу поговорить.

— Сиди тихо и не рыпайся.

Злой голос громилы вверг ее в состояние шока. Дара поняла, что все бесполезно, он не позвонит Геру, у нее нет шансов объяснить ему, что она не лгала.

Вскоре машины въехали в коттеджный поселок и, проехав по знакомым улицам, остановились у ворот ее дома. Дара перестала дышать, когда ворота распахнулись, и из них вышел ее отец и его люди. Кортеж из дорогих машин привлек всеобщее внимание, и вскоре вокруг собралась целая толпа народа.

Полонский вышел из машины и направился к джипу, где сидела она. Охранник вылез, а в дверь заглянул Полонский.

— Выходи, приехали. Ты хотела к отцу — я тебя привез к нему. Сейчас ты сама убедишься в моей правоте, хотя мне это, по сути, уже неинтересно.

— Гер, подожди… пожалуйста, нам нужно поговорить, — Дара понимала, что это ее последний шанс сказать ему важное, то, с чем она не может смириться. Он должен знать, что ночью она не лгала ему.

— Поговорить? Очередное вранье придумала. Кстати, ты Лере хорошо мозги запудрила, умело, так, что она тебе и в побеге помогла.

Глаза у Гера были холодные и жестокие. Дара слушала его и понимала, что все против нее, и она не может достучаться до его сердца.

— Нам не о чем говорить. Выходи из машины.

Подождав немного и видя, что цыганка не вылезает, Гер отступил в сторону.

— Вытащи ее, — велел он стоящему рядом охраннику.

Тот незамедлительно исполнил его приказ. Схватив за руку цыганку, он вытащил ее из машины.

— Пойдем.

Дара попыталась вырваться, но Гер схватил ее за волосы и буквально поволок за собой. Она чувствовала боль от его руки в волосах, но самое страшное, что она видела всех людей, которые смотрели, как Полонский тащит ее за волосы к отцу. Подойдя к Мирчи, Гер разжал руку и толкнул цыганку вперед. Дара, потеряв равновесие, упала на тротуар перед ногами отца.

— Я вернул тебе твою дочь, — услышала она голос Полонского.

— Я же сказал тебе, что она уже не моя дочь. Можешь забрать ее себе.