Противостояние

Мне удалось сдержать улыбку, когда Ната закончила переводить. Даже Ганс метнул на своего монарха удивленный взгляд, словно сомневаясь в адекватности последнего. Смех мне удалось сдержать, а вот остроту не смог удержать:

— Прости, как ты назвал свою армию? — Ната перевела вопрос, не скрывая своей улыбки.

Дитрих напыжился и повторил:

— Непобедимая!

— Кем непобедимая? У тебя были раньше войны с дикарями? Потому что в двух боях с моими воинами твоя армия оказалась как раз победимая!

Ната долго подбирала слова, чтобы точно передать суть моей фразы. Выслушав перевод, Дитрих вспыхнул, его серые глазки превратились в холодные льдинки.

Ганс шепнул ему пару слов на ухо, молодой монарх убрал руку с рукояти кинжала и выдохнул:

— Я предлагаю сдаться и выполнить мои условия. В случае отказа — твой город сожгу и пройдусь по всем землям, не оставляя никого в живых.

— Может быть, и пройдешься, не знаю, — флегматично пожал я плечами, — но город вначале возьми. И уноси трупы своих людей, рыбы в озере уже лопаются от такого обильного угощения.

Ната перевела: я ожидал взрыва, но Дитрих уже освоился, выдержав удар про Дойчей, которых мы выбрасывали в озеро. Я встретился взглядом с Гансом: в его глазах отсутствовала ненависть, скорее сквозило удивление и уважение. Пауза затянулась.

Я решил, что пора брать инициативу в свои руки.

— Дитрих, сынок, ты позволишь мне тебя так называть? Мне все-таки почти двести лет, ты мне в праправнуки годишься, — начал речь, делая паузы, чтобы Ната успевала переводить.

При упоминании двухсотлетнего возраста глаза у всех трех немцев полезли на лоб. Усмехнувшись, продолжил:

— Это правда, я помню, когда твой далекий предок-подонок высадился в этом мире. Я столкнулся с ним, пожалел его, думая, что в этом мире места хватит всем….

— Ты лжешь! — перебил меня Дитрих, начиная заводиться.

— Мне нет смысла говорить неправду, — я пристально посмотрел на Ганса, — Великий Дух Макс Са никогда не лжет. Твой предок, — точнее, группа людей ваших предков, — попала в этот мир на лодке, что может плавать под водой.

При этих словах челюсть Дитриха едва не коснулась земли. Не обращая внимания на него, а моя речь больше предназначалась Гансу, я продолжил:

— Раньше они все жили в другом мире, где развязали войну. Умерло столько людей, что представить трудно, — больше, чем звезд на небе. Когда война была уже проиграна, группа людей на лодке, что может плавать под водой, бежала от военного трибунала и от наказания. Но с ними случилось невероятное — их занесло в этот мир. Я видел их во время своего путешествия на парусном корабле.

— Парусный корабль? Это был ты? Этого не может быть! — Дитрих от волнения грыз ногти на руках.

— Это был я! Вместо того, чтобы наказать их за попытку обстрелять мой корабль, я дал им шанс жить и развиваться. Но теперь вижу, что это была ошибка, — я окончил речь, наблюдая за реакцией немцев. Все трое немцев были потрясены.

Прошла пара минут, прежде чем Дитрих заговорил:

— Об этом не знал никто — даже Ганс! — что мой предок видел парусный корабль.

Король выдержал короткую паузу:

— Но это ничего не меняет, на Земле может быть лишь одна империя или королевство — Дойчей. Моя армия многочисленна, мои пушки больше твоих в десять раз, скоро они прибудут. Одного выстрела хватит, чтобы снести половину твоего города. Я повторяю свое предложение — принеси клятву верности и прими остальные условия, будете жить.

— Ты закончил? — вежливо поинтересовался, едва Ната перевела слова Дитриха.

Получив утвердительный ответ, произнес:

— А я повторяю свое предложение: мы можем забыть обиды и жить в мире, торговать, обмениваться знаниями. Я не претендую на земли за пределами своего города к северу — для наглядности показал направление. — Всё, что южнее и западнее города, — мое. В твою сторону, — снова жест рукой, — земли простираются так далеко, что даже верхом не проедешь за три месяца. Живи и развивайся, не вздумай воевать со мной. Если ты ещё не усвоил урок, мальчишка, получишь от меня такую трепку, что станешь молить о пощаде. Не веди своих солдат на смерть! Если не уйдете отсюда — все вы умрете. Если завтра к вечеру твои воины останутся здесь, я возьмусь за тебя серьезно. Подумай: стоит ли тебе посылать своих воинов на смерть, у тебя смелые, хорошие воины, не отбирай у них жизнь.

Последняя фраза была сказана для Ганса. Дитрих начал кипятиться, но я его остановил жестом:

— Я всё сказал: если завтра к вечеру твои воины будут здесь — я знаю, что мне делать. Прощай, мальчик!

— Уходим, — скомандовал своим людям, поворачиваясь спиной к немцам. Было немного ссыкотно, но следовало сделать именно так: показать, что я не боюсь удара в спину. Размеренным шагом двинулся в сторону крепости, чувствуя, как меня буравят взглядами.