Противостояние

Первый дрон подлетел к ближайшему разведчику – им оказался Заммер, – завис над ним, видимо, прицеливаясь, а затем опустился и ловко всадил иглу в вену.

Пятый улыбнулся.

На душе стало легче.

…

Слово своё Кардиган не сдержал.

Впрочем, винить Омара не имело смысла: он честно доложил руководству обо всём, что делал, предпринимал и о чём говорил Козицкий, и получил приказ немедленно допросить полицейских и сотрудников «Скорой помощи», чем и занимался большую часть ночи. Выспавшегося и прекрасно отдохнувшего дознавателя Омар встретил слегка растрёпанным, с красными от недосыпания глазами и во вчерашней рубашке. Зато с бумажным стаканом кофе в руках, который купил специально для Козицкого. И, протягивая стакан дознавателю, доложил:

– Вы были абсолютно правы.

– Я знаю, – привычно ответил дознаватель, разглядывая надпись на стакане. – Вы допросили полицейских?

– И сотрудников «Скорой помощи». – Кардиган зевнул. – Извините, поздно лёг – в третьем часу.

– Кто раскололся? – осведомился Козицкий, усаживаясь во внедорожник. Однако осведомился настолько безразлично, что если бы Омар не изучил манеру дознавателя, он бы вряд ли ответил.

– Один из патрульных.

– Болтливый?

– Как вы догадались?

– Это моя работа, – сказал Козицкий, внимательно исследуя пластиковую крышечку бумажного стаканчика. – Пообещали иммунитет?

– Разумеется. – Кардиган сделал глоток кофе и продолжил рассказывать отвернувшемуся к окну дознавателю: – Уже на следующий день после аварии их отправили на мелкий вызов, который оказался ложным. Ничего противозаконного по адресу не происходило, зато их там поджидал мужчина, продемонстрировавший невероятную осведомлённость о состоянии счетов полицейских и некоторых деталях их личной жизни. Детали не важны, скажу только, что мужчина, как вы и предполагали, оказался коммуникабельным и щедрым, он заплатил по миллиону каждому за то, чтобы они говорили, что вытащили из машины ту девушку, которую мы сейчас знаем под именем Кассандра Жарр.

– Остальные подтвердили его рассказ?

– А куда им было деваться? – Кардиган повертел в руке стакан, но пить не стал, продолжил: – Сказали, что незнакомец угрожал им и их семьям.

– Ожидаемо, – прокомментировал Козицкий. – Они смогут опознать мужчину?

– Сейчас с ними работают художники, но надежды мало: посланник Краузе явно носил парик, бороду, возможно, накладную, и тёмные очки.

– То есть придётся ориентироваться лишь на рост и сложение.

– И на то, что он говорил без акцента.

– И на то, что он говорил без акцента, – согласился дознаватель. – Немного, конечно, но больше, чем ничего.

– Согласен. – Омар снова помолчал. – И всё-таки я считаю придуманный ими план подмены настоящего человека сложным, громоздким и…

– И работающим, – плавно перебил агента Козицкий. – Хочу напомнить, мистер Кардиган, что мы вышли на мисс Жарр в результате долгого и весьма тщательного расследования, которое никто не стал бы проводить в обычных условиях.

– Хотите сказать, что в обычных условиях Кассандра… ну, в смысле, девушка, которую мы называем Кассандрой Жарр, могла прожить под этой личиной всю жизнь?

– Вполне.

– Но как?!

Привычный агенту Кардигану мир в буквальном смысле слова распадался на глазах, рушились считающиеся незыблемыми скрепы, и в первую очередь та, что созданную в последние десятилетия цифровую систему тотального контроля можно оставить в дураках.

– Мисс Жарр очень умна, – сказал Козицкий. В принципе, эта фраза объясняла всё, но поскольку агенту Министерства внутренней безопасности явно хотелось знать больше, дознаватель продолжил: – Она изменила все записи о себе и подчистила фото. Переехала в другой город и, насколько я понимаю, прекратила всякое общение с друзьями и знакомыми из Балтимора.

– Это так, – согласился Омар.

– Кроме того, официально объявили, что во время аварии пострадало лицо Кассандры и потребовалось провести несколько пластических операций, поэтому мисс Жарр достаточно было быть хоть чуть похожей на несчастную девочку.

– А как же следы от операций? – не унимался Кардиган. – Шрамы?

– Кто станет проверять их наличие? Кто вообще узнает о якобы сделанных операциях, если не проводить специального расследования? И кто будет проводить расследование, если и так всё ясно: девочка пострадала в автомобильной катастрофе, потеряла родителей и уехала в другой город. К родственникам.

– Так просто?

– Не просто, – не согласился Козицкий, принимаясь изучать наручные часы. – Мисс Жарр внесла изменения во все базы данных, причём внесла идеально, не оставив никаких следов. И нас должно радовать одно: мисс Жарр – уникум, настоящий гений из тех, что рождаются раз в столетие.

– Как же мы докопаемся до правды?

– Обычными методами, – вздохнул дознаватель. – Будем думать и разговаривать с теми, кто может что-нибудь знать.

– Допрашивать?

Несколько мгновений Козицкий молчал, после чего подтвердил:

– И допрашивать тоже.

И уставился в окно: внедорожники как раз въехали на взлётное поле балтиморского аэропорта и направились к самолёту, который должен был доставить их в Чикаго.

///