Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

Лилу заставили замолчать очень просто: один из охранников протянул ей стакан молока. Выпив его, она впала в странно-отрешенное состояние. Стью понял, что в стакане было нечто большее, чем просто молоко.

Да, от аэропорта их везли в трех «кадиллаках». За ними мчался армейский эскорт. Потом всех прибывших разместили в огромном здании, разделив друг с другом.

Над дверью загорелась красная лампочка. Щелкнул замок, и в палату вошел мужчина в белом халате. Доктор Деннингер. Он был юным и темноволосым, с небольшим правильно очерченным ртом и оливковой кожей.

— Патти Грей сказала, что у нее есть с вами проблемы, — обратился он к Стью. — Она очень расстроена.

— Не из-за чего расстраиваться, — беспечно сказал Стью. Ему было нелегко заставить свой голос звучать беспечно, но только так он мог чего-нибудь добиться. — Я хотел бы задать несколько вопросов.

— Прошу прощения, но…

— Если хотите, чтобы я сотрудничал с вами, ответьте мне, пожалуйста.

— В свое время вы…

— У вас будут проблемы со мной.

— Мы это знаем, — пренебрежительно ответил Деннингер. — Просто я не обличен полномочиями рассказывать вам что-либо, мистер Редмен. Я и сам знаю очень мало.

— Мне кажется, вы брали на исследование мою кровь. И делали другие анализы.

— Да, это так.

— Зачем?

— Еще раз повторяю, мистер Редмен, я не могу сказать вам то, чего не знаю. — На этот раз он говорил искренне, и Стью был склонен поверить ему. Перед ним стоял всего лишь исполнитель; он не знал ничего, кроме порученного ему крошечного участка работы.

— Они держат мой родной город на карантине.

— Мне об этом ничего не известно, — сказал Деннингер, но на этот раз отвел глаза в сторону, и Стью понял, что врач лжет.

— Почему этот телевизор ничего не показывает? — Стью жестом указал на большой экран на стене.

— Простите?

— Не показывает, как армия заблокировала город, не показывает никаких новостей, — уточнил Стью.

— Мистер Редмен, если бы вы все же позволили Патти…

— Нет. Если вы хотите от меня чего-нибудь, то пришлите лучше пару дюжих молодцов, потому что я намерен сопротивляться. Конечно, вы могли бы подмешать мне что-нибудь в еду, — он указал на стоящие на столике тарелку и стакан, — но это не входит в ваши планы, потому что тогда ваши тесты окажутся смазанными.

Он сел на стул и неподвижно уставился на врача.

— Мистер Редмен, но это неразумно! — Деннингер заметно нервничал. — Ваш отказ от сотрудничества может нанести огромный ущерб нашей стране. Вы понимаете меня?

— Неважно, — отрезал Стью. — Мне кажется, пока что моя страна наносит мне огромны ущерб. Она заперла меня в больничной палате в Джорджии с болваном доктором, который ничего не знает. Пошел вон отсюда, болван, и пусть придет кто-нибудь, с кем я могу поговорить.

Доктор исчез. Медсестра тоже не появлялась. Никто не приходил, чтобы силой заставить его совершить какие-нибудь процедуры. О нем будто забыли.

Чтобы убить растущий страх, Стью включил телевизор, но смотреть передачу не мог. Где же они? Он должен с ними поговорить!

Но прошло более сорока часов, прежде чем к нему прислали человека, с которым он смог поговорить.

8

18 июня, спустя пять часов после разговора со своим кузеном, Биллом Хапскомбом, Джо Боб Брентвуд остановил за превышение скорости автомобиль в сорока пяти милях от Арнетты. Машина принадлежала Гарри Тренту из Брейнтри, который ехал со скоростью шестьдесят пять миль в час в пятидесятимильной зоне. Джо Боб наложил на него штраф и выписал квитанцию. Трент покорно воспринял это и, к удивлению Джо Боба, начал жаловаться на свою семейную жизнь, а потом предложил завещать Джо Бобу свой дом. Брентвуду стало весело: меньше всего он думал в этот момент о смерти. Хотя, конечно, на самом деле он уже был болен. Он получил еще большую степень заражения, чем Билл Хапскомб, и значительную часть его успел передать Гарри Тренту.

Гарри, человек весьма общительный, передал свою болезнь более, чем сорока человекам за этот и следующий день. Скольких заразили эти сорок, трудно даже представить — с тем же успехом можно выяснить, сколько ангелов в состоянии станцевать на булавочной головке. Но если даже руководствоваться правилами простой арифметической прогрессии, то получается цифра не менее двухсот. В свою очередь эти двести заражают, следуя тем же правилам, тысячу, тысяча — пять тысяч, пять тысяч — двадцать пять тысяч.

19 июня, в день, когда Ларри Андервуд вернулся домой, а Франни Голдсмит рассказала о свой беременности отцу, Гарри Трент притормозил у кафе под названием «Скоренько покушаем, детка», расположенного в Восточном Техасе. Он намеревался перекусить и заказал чизбургер и клубничное мороженое на десерт. Его слегка знобило, возможно, это была аллергическая дрожь, и он поеживался от холода. За короткое время пребывания в кафе он заразил мойщика посуды и двух посетителей. Официантке, вытирающей столики, он оставил возле тарелки доллар, в прямом смысле начиненный смертью.