Противостояние эльфов (СИ)

Торик же очаровательно улыбнулся в ответ, не обратив внимания на ворчание усталого стража, хотя тот продолжал гудеть, что прислугу уже не сыскать — все слишком заняты — так что господам придётся самим искать тронный зал. Судя по вполне довольному выражению лица Торика, он как раз и рассчитывал на то, что ими некому будет заниматься. Он, конечно, выслушал, как же добраться до торжественной залы, но, скорее, из вежливости, так как стоило стражнику отвернуться, как лорд тут же свернул совсем в другую сторону. Рена с недоумением покосилась на спутника, но тот уверенно держался выбранного пути, хотя тот отличался экстравагантностью. Вместо широких галерей, холлов и парадных лестниц, Торик постоянно сворачивал в узкие коридоры и проходы, чудом не сталкиваясь с мельтешащей повсюду прислугой. В конце концов, он остановился возле покосившейся двери, сквозь щель которой виднелся яркий свет сотен свечей. К Рене вновь подкатила волна инстинктивного беспокойства, да и Торик на миг застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Гомон толпы доносился снизу, а потом внезапно смолк. Торик толкнул дверь и осторожно вышел на узкий балкон. Часть балюстрады обвалилась, и кое-где всё ещё валялась крошащейся грудой, но пол уцелел, потому Рена несмело шагнула вперёд. И в следующий миг ноги её подкосились от неизвестной силы, налетевшей подобно урагану. Пожалуй, если бы не предусмотрительный Торик, подхвативший её и прижавший к себе, она рисковала и вовсе свалиться с балкона. Как устоял сам лорд, для Рены осталось загадкой, особенно после того, как она взглянула вниз и увидела, как все собравшиеся в зале пали на колени. Только Дамиан, слегка подрагивая и покачиваясь, всё ещё держался на ногах.

А потом появились демоны. Они церемониально прошествовали по залу, а, дойдя до Дамиана, выстроились в шеренгу. Действо это казалось невероятно торжественным и ещё более странным. Никогда прежде агни не появлялись прилюдно в полном составе. С взбалмошной Касайрис и вдумчивым Аулусом Рена некогда встречалась лично, о хмуром Рэбэнусе и суровом Найлусе ей доводилось слышать от Килары, Дарка и когда-то давно отца, тогда как у оставшихся двоих она с трудом могла назвать имена. Однако о демонической шестёрке всё-таки было немного известно, а вот о существовании появившейся затем пламенной девочке-богине едва ли кто-то имел хоть отдалённое понятие.

Недоумение и страх перед сокрушительной силой повисли над тронным залом. Некоторые из гостей пытались бороться со своим жалким положением, тщетно пробуя подняться на ноги, но в итоге лишь неуклюже дёргались и принимали глупые позы. Другие изнывали от невероятной жары, которую принесла с собой малютка-богиня. По их лбам струился пот, а лица горели огнём. Они часто и рвано дышали, сражаясь с разгорающейся жаждой. Были и те, кто злобно пялился на огненную девочку, явно с недобрыми пожеланиями; чуть реже встречались восхищённые и удивлённые взгляды. Рассматривая сверху толпу, Рена обнаружила среди гостей и своего отца. Тот был задумчив и встревожен, как и почти все прочие послы. Он тоже оказался на коленях, и, стоило признать, даже находясь в униженной позе, его облик оставался преисполненным внутренним благородством. Глядя на него, Рена испытала чувство гордости и лёгкой грусти от того, что ей всю коронацию придётся прятаться от отца, вместо того, чтобы впервые за долгое время свидеться. Но не успели сердца проникнуться печалью, как девочка-богиня заговорила. Рена мгновенно оказалась околдована её искрящимся звонким голосом. Хоть огненная малышка и вела себя, как избалованный ребёнок, от неё исходило какое-то необъяснимое обаяние. То самое, которым владеют только маленькие дети, заставляя взрослых расплываться в улыбках и прощать им всякую шалость. Вот и сейчас капризное желание о танцах, что изъявила малютка, вызвало у Рены лишь умиление. Огненная богиня в тот момент напомнила старшую дочь Дарка Дэзиэр, когда та, надув губы, начинала требовать к себе повышенного внимания. Вот только Дамиан, похоже, не испытывал к детям трепетных чувств, или же ему не хватало опыта в общении с ними, но его слова прозвучали официально и излишне строго:

— К сожалению, вынужден заметить, что ваша подавляющая сила, богиня, не позволяет даже шевельнуться ни моим гостям, ни музыкантам, потому, похоже, вам придётся танцевать в тишине и одиночестве!