Противостояние империй

Взор Утера потемнел, и, не имея возможности ударить эльфа, он плюнул в него. Слюна медленно поползла по забралу глухого шлема.

Эльф наотмашь ударил человека, вложив в удар всю силу. Утер, хохоча, сплюнул обломки зуба. И тут же тяжелое копье, пробив доспех, вонзилось наместнику в сердце. Бородатый гном, смачно ухмыляясь, поймал потухающий взор Утера. Еще несколько протазанов вонзились в спину рыцаря и вознесли его тело над схваткой.

Первым распятого инквизитора заметил Ваорн, он как раз отбивался от двух наседавших хирдманов, крутясь, словно заводная юла, и атакуя то одного, то другого.

– Утер пал! Наместник убит! Бей нелюдей!! – прокатилось по полю брани.

Эти слова, летающие от края до края поля битвы, казалось, удесятеряли силы сдавших было позиции людей.

Защитники веры, точно осатанев, лезли на врага, тесня тертых не одной заварушкой бывалых рубак Каменного престола. Эльфов, не умеющих сражаться строем, просто сбивали с ног, набегая по двое, по трое, и затаптывали. Тут и там божественная благодать осеняла рыцарей. Брудер, срывая связки, выкрикивал призывы Отцу, его тяжелый молот оглушал сразу по несколько противников, пара храмовников из новеньких методично добивали оглушенных врагов. Ближайшие соратники Утера сбились в кучу и упорно пробивались к полянке со злополучным магом и вздернутым на копьях наместником.

Бароны и наемники тоже приободрились и бодро перестраивались для решительного натиска.

В это время воздушный шар все-таки достиг сражающихся, вниз полетели первые снаряды. Густое оранжевое облако накрыло правый фланг хирда, и гномы тут же начали падать в страшных корчах, истошно крича, на радость людям. Правда, и сами люди, попав под действие ядовитого порошка, падали на колени и начинали жутко кашлять, из глаз их лились слезы, они уползали прочь, теряя оружие, попадая под ноги напиравших сзади. Но во всяком случае им приходилось легче, чем гномам.

С десяток эльфийских стрел устремились к шару и проделали в нем несколько дыр. Но шар не упал, а лишь медленно начал опускаться. Какой-то гномий арбалетный снаряд достал-таки одного из подвешенной корзины, и тот с воплем сорвался вниз. В ответ смертоносные снаряды полетели еще гуще.

Услышав, что Утер пал, и разглядев могучее тело над толпой, Вариан взревел от ярости и боли. Оставив гвардию и пеших рыцарей, рвавшихся в бой уничтожать прижатую к скале конницу северян, он вскочил на лошадь и, возглавив конницу, выведенную из битвы с отступниками, рванулся на остатки гномо-эльфийского союза.

Участь древних была предрешена. Точно нож сквозь масло, широким клином конница прошла чахлое сопротивление насквозь, развернулась и вновь врезалась в стремительно редеющие ряды обороняющихся с тыла. Лишь тогда лошади, окончательно обезумевшие от гоблинского дурмана, пали на землю и принялись кататься, норовя зашибить соскочивших всадников.

Пришлось спешиваться и выбираться, многие воины получили увечья от своих же скакунов.

– Пленных не брать! – яростно закричал король.

Его возглас тысячекратно подхватили гвардейцы, с радостью кромсая врагов.

Остатки северян прыснули во все стороны, спеша спасти свою шкуру. Бароны из тех, кто еще остался верхом, и некоторые охочие до трофеев наемники бросились их догонять. Но это мало занимало Вариана. Он с ненасытной яростью и наслаждением рубил корчащихся гномов и загнанных эльфов.

Довольно быстро вся вершина холма была зачищена от остатков нелюдей. Перворожденные пали. А вместе с ними пал и север.

Вариан склонился над мертвым Утером. Глаза короля были сухи, но внутри словно все выгорело. Как каменный замок, разоренный лихим набегом. С виду такой же, а внутри только гарь и запустение.

– Господин! – Гвардейцу пришлось еще дважды повторить, чтобы король наконец обратил на него внимание. – Мы взяли пленника, эльфа.

– Так убейте же его! Ты что, не слышал приказа?!

– Мы не можем, господин, – виновато понурил голову солдат.

– Что значит не можем?! – порывисто поднялся Вариан. – Веди!

Посреди груды мертвых тел гномов и эльфов, – о павших людях успели уже позаботиться, оттащив их в сторону, аккуратно сложив рядами, – распятый между двух наспех врытых в землю столбов, стоял задоспешенный эльф. Странный вычурный доспех искуснейшей гномьей работы блистал, будто только что наполированный.

– Что за туза вы поймали? Почему не раздоспешили? – рявкнул король.

– Мы не смогли, ваша светлость, – виновато отозвался гвардеец, опустив глаза долу.

Вариан взглядом раздавил своего солдата и принялся внимательно осматривать пленника. Не найдя ни одной застежки, он жестом подозвал несколько дюжих гвардейцев.

– Золотой тому, кто отправит его к праотцам!

Солдаты с энтузиазмом принялись за дело, в ход пошли копья, топоры, даже тяжелые кувалды из гномьего обоза. Но оружие отскакивало от зачарованной брони, не оставляя и следа. Вариан молча наблюдал за бесплодными попытками людей, все больше темнея лицом.

– Разожгите под ним костер! – рявкнул он.

– Зажарим его! – с энтузиазмом загоготала солдатня.

Пленник безмолвствовал.