Противостояние империй

Внезапно прямо на пути рыцаря куча нарубленных и набросанных как попало сучьев зашевелилась, приподнялась. На коротком сучковатом пне открылись небольшие и злобные янтарные глаза.

«Вита арбум! Живое дерево! Грязное эльфийское колдовство. Значит, эти сказки все же правда! – мелькнуло в голове рыцаря. – Тем хуже для них!»

Ярость захлестнула Утера.

– Патре, да михил вирес! – призвал он Бога, и Его благодать щедрым потоком затопила инквизитора.

Утер вцепился в не успевшее еще подняться существо, тяжелый молот замелькал, расплывшись в широкий тусклый веер. Щепки фонтаном взвились в небо. Инквизитор тупым молотом вгрызался вглубь жесткой волокнистой древесины, точно остро отточенная пила. Так и не успев подняться на ноги, существо нескладно завалилось кучей изломанных сучьев с измочаленными остатками «головы».

Утер не стал утруждать себя тем, чтобы обойти поверженного монстра, он забрался на широкий ствол спины и оттуда обозрел своих противников.

Эльф в доспехах стоял совсем близко, в каких-то полутора шагах. Поодаль, по-прежнему застыв в странных позах, раскачивались маги. Из пальцев противника по-прежнему били молнии. Правда, теперь гораздо реже и не так далеко, поражая только ближайших врагов, видно, что-то мешало таинственному противнику. Да и маги выглядели основательно побледневшими, под глазами у них залегли темные тени.

– Грязные лесные колдуны! Предатели и отступники от истинной веры! Нынче же стонать вам в стылой тьме, ибо нет вам места в сияющем граде Отца нашего Небесного. Примите смерть, шелудивые собаки!

Утер устремился в атаку, размахивая молотом. От пары ударов эльф успешно увернулся, затем тяжелый размашистый удар, способный остановить боевого коня на полном скаку, все же настиг врага. Фигуру отбросило на пару шагов назад и сбило с ног. Торжествующий рыцарь уже двинулся в сторону врага, собираясь добить еретика, как вдруг тот порывисто поднялся на ноги.

Инквизитор не верил глазам. На чудной узорчатой кирасе не осталось даже малой вмятинки! Зарычав горным барсом, Утер бросился в атаку, поскальзываясь на истоптанной и осклизлой земле.

Утер бил, бросался влево и вправо, использовал обходные финты, но проклятый эльф, как южное душистое мыло, ускользал из рук. Только невесть откуда взявшаяся трава путалась под ногами. Несколько раз рыцарь падал, запинаясь о настырно лезущую зелень, но тут же подскакивал, как ужаленный. Ярость застила ему глаза, а близость неуловимого врага действовала, точно кровь на охотничьих псов.

Наконец, рванувшись последний раз, храмовник понял, что не может сделать ни шагу! Трава уже доходила до пояса. Тугие жесткие темно-зеленые листья липли и оплетали ноги, и с каждой минутой все новые и новые ростки пробивались из-под земли и жадно тянулись к человеку.

– Ты думаешь испугать меня травой, паршивый еретик?! Сам Отец наш Небесный благоволит мне! Молись своим ничтожным грязным истуканам из дебрей, скоро ты умрешь!

Он сделал еще одну попытку освободиться, но трава оказалась крепче, чем он рассчитывал. И не желала отпускать.

– Вот как?! – издевательски пропел голос из-под глухого шлема. – А ведь совсем недавно этот «Отец» благоволил и мне.

Фигура приблизилась и, явно издеваясь, остановилась вне досягаемости молота.

Несколько арканов взвились и опутали плечи и руки рыцаря. Рослые хирдманы крякнули в бороды, растягивая могучие руки инквизитора в стороны.

– Что? Кто ты, чернокнижник?! Покажи свое лицо! – потребовал Утер.

– Не в этот раз, – невесело усмехнулась фигура.

Храмовник разразился грязной бранью, еще раз рванулся вперед, но гномы были начеку, и даже такому сильному человеку было не по зубам стронуть с места отборных бойцов Каменного престола.

– Не стоит тратить силы, ваша светлость.

Эльф приблизился. Утер заглянул в узкую прорезь шлема, но не увидел там ничего, кроме тьмы. То ли эльф вымазался сажей, то ли…

– Это ведь не простая трава, в эту минуту она ищет путь, как взломать вашу защиту. Видите ли, глава ордена пресвятой инквизиции, ваша «благодать» – всего лишь магия, пусть и весьма могучая.

Потом он кивнул куда-то в сторону, и вперед выступил могучий гном в богатом доспехе с коротким, но толстым копьем, с каким впору на кабана или медведя ходить.

С этими словами эльф отошел на несколько шагов и вскинул руки, словно вновь собираясь извергнуть из себя молнии, но ни единой искры не сорвалось с его пальцев.

Утер рассмеялся. Широко, заливисто, точно не плененный на поле брани он стоял, а бражничал в кругу преданных рыцарей.

– Что, эльф?! Оставили тебя твои чащобные истуканы?! Очень скоро светлое рыцарство доберется до тебя и твоих прихвостней, – он кивнул на неподвижно застывших магов. – И тогда фокусы тебя не спасут. Все, что тебе остается, – встретить смерть достойно.

Эльф лениво повернулся к рыцарю:

– Твои братья, белые балахоны, не зря едят свой черствый хлеб. Кое-что они все же могут… Как бы мы ни старались пресечь магию среди церковников, она все равно найдет себе дорогу. Ты не знал, Утер? Ведь церковь – это наша выдумка!