Противостояние империй

Враги попытались быстро затянуть брешь, но подоспевший Брудер обрушил свое рвение на правый фланг и расширил прорыв. Слева, спрыгивая с павшей лошади, Асклепион умудрился в прыжке найти щель в доспехе щитоносца. Ваорн, точно кусок мыла, умудрился проскользнуть под рукой могучего северянина и, как голодный барс, ворвался в ряды относительно легко задоспешенных арбалетчиков. Он рычал, крутился волчком и ругался такой отборной бранью, что если б гномы понимали его, непременно бы полегли только от перечисления их родни, семейных связей и смачных подробностей их зачатия.

Прорыв ширился, рыцари норовили зайти хирдманам в тыл. Топорники гномов прикрывали щитоносцев как могли, но все же гибли.

Меж тем, заметив прорыв и поборов панику, разъяренные сеньоры и их наемники с воплями бросились в расступившиеся ряды гномов.

Отложив свои луки, в бой вступили эльфы. Против ожиданий, лишенные тяжелой толстой брони, они оказались не так бесполезны в рукопашной. Их изогнутые острые клинки, отточенные до бритвенной остроты, замелькали, расплываясь туманными дугами, отсекая руки и головы. Благодаря длинной рукояти они могли блокировать тяжелые удары людей и быстрыми финтами сбивать их с толку, безошибочно находя бреши в обороне.

Сколь бы ни были они быстры, напирающие ряды людей заставляли эльфов отступать и падать прямо под кованые сабатоны. Люди платили большую цену, по пять, десять к одному, но все же теснили древних.

Утер, расшвыривая кряжистых и тяжелых гномов, точно щенят, искал себе противника. Арторий, наделенный силой Отца, оставлял кровавые просеки своим треххвостым цепом. Его сторонились не только противники, но и союзники, ибо он в своем замахе не разбирал, кто где. Тяжелые грузы на его цепи мелькали, словно гирьки легкого кнута.

Но вот что-то ослепительно сверкнуло, и, издав жуткий крик, рыцарь пал. В груди его чернела обугленная дыра.

– Арторий?!

Рев наместника инквизиторов услышали, наверное, на южных рубежах королевства. Пару лошадей шарахнулись и понеслись, сшибая людей и не вовремя подвернувшихся гномов. Вся битва на какое-то мгновение притихла, чтобы разгореться с новой силой.

В тот же миг по рядам людей заплясали десятки молний, выкашивая бойцов десятками. Вскрики ярости и боли сменились криками безумного ужаса и торжествующими гортанными выкриками бородатых гномов.

Наемники и дружины сеньоров в панике разворачивались и бросались наутек. Они могли бороться с людьми, стоять под градом убийственно метких эльфийских стрел или лезть на гномьи копья. Но как бороться с гневом небес? С древней и непонятной магией?!

– Смрадные глубины! – рявкнул Вариан, завидя отблески молний и бегущих людей. – Что это за грязное колдовство?!

– Мой господин, – спокойно, собранно и даже несколько торжественно произнес Октий. – Вознесем молитву против черного колдовства, ибо Утеру сейчас некогда.

Вариан скрипнул зубами, но все же слез с лошади, ибо молитва – это единственное, что ему сейчас оставалось. Его гвардия и конница вовсю рубились с северянами, и бросить на помощь Утеру он никого не мог. Авось Отец смилостивится и нашлет немоту на страшного мага.

Король, альтеорит с немногочисленной свитой и сенешаль преклонили колени. Звучный и строгий голос Октия затянул литанию. Он взвивался все выше и выше в пронзительно голубые небеса, точно сильный орел расправлял крылья. Наливался силой и уверенностью. Он уже не звал, не просил, а приказывал и диктовал свою волю. Ткал правила бытия, непреклонно диктуя этому миру, как ему должно жить. Вариан отбросил все попытки к сопротивлению, все мысли и чувства и всем существом отдался ритму старинной молитвы, всеми силами желая лишь одного, чтоб Отец снизошел до своих чад и даровал им победу над древним и могучим врагом.

Утер пробивался к источнику молний, расшвыривая врагов и соратников. Он даже не утруждал себя какой-либо защитой, принимая тяжелые удары на божественный щит. Он бил, толкал, пинал и шел вперед. Снова и снова, оставив далеко позади своих инквизиторов и рыцарей. Наконец средь снующих эльфов и деловито суетящихся гномов мелькнула странная фигура в вычурном доспехе. Из пальцев распростертых дланей змеились молнии и высокими дугами уходили за ряды обороняющихся.

Одна из молний скользнула по наместнику, не причинив ему вреда.

Утер набрал полную грудь воздуха. До треска ребер, до темноты в глазах. И неистово, яростно, точно дикий степной орк, заревел, срывая связки. Его клич перекрыл гвалт битвы. Противники шарахнулись в стороны, освобождая место для схватки со странным противником.

Фигура в искусных доспехах повернулась к рыцарю. Несколько молний сорвалось с ее пальцев и скользнуло по божественному щиту Утера. Точно огромный матерый вепрь, инквизитор начал смертоносный разгон.

Краем глаза он заметил небольшую группу эльфов в странных просторных одеяниях. Они стояли, раскинув руки, запрокинув голову и закрыв глаза.

«Маги!» – понял Утер. Священная ярость застила ему глаза, придавая силы.