Противостояние.Том I

Лишь год спустя Люк объяснил ей, что ее отец не дал договорить Ричарду: ласка почти наверняка была бешеной, если выкинула такое, а если бы она была бешеной, то Абби умерла бы одной из самых страшных, мучительных смертей, какие только известны людям. Однако ласка оказалась не бешеной; ранка зажила полностью. Но все равно с того самого дня она до сих пор боялась этих зверьков, как некоторые люди боятся пауков или крыс. Если бы только чума унесла их вместо собак! Но чума не унесла их, а она…

«Твоя кровь в моих кулаках».

Одна из ласок кинулась вперед и рванула грубый брезент мешка.

— Эй! — заорала Абагейл на нее. Ласка метнулась прочь; казалось, она ухмылялась, а из пасти ее свисал кусок материи.

Это он послал их — темный человек.

Ее охватил ужас. Теперь их были сотни — серых, коричневых, черных, — и все они чуяли запах кур. Они выстроились по обеим сторонам дороги, прыгая и перелезая друг через друга, горя желанием добраться до того, что они чуяли.

«Мне придется отдать им все. Все было напрасно. Если я не отдам им, они разорвут меня на кусочки. Все напрасно».

В самой глубине своего рассудка она видела ухмылку темного человека, она видела его выставленные кулаки и капающую с них кровь.

Еще одна ласка рванула мешок. А следом другая.

Ласки с противоположной стороны дороги уже подбирались к ней, низко припадая к земле, волоча животы по пыли. Их маленькие злобные глазки сверкали как льдинки при свете луны.

«Но тот, кто верит в Меня, не погибнет… ибо отметил Я его Моим знаком, и ничто не тронет его… он принадлежит Мне, спасенный Господом…»

Она выпрямилась, все еще испуганная, но теперь уже зная, что должна сделать.

— Убирайтесь! — закричала она. — Да, верно, это куры, но они для моих гостей! А вы пошли прочь!

Они подались назад. В их маленьких глазках, казалось, засветилось какое-то замешательство. И вдруг они все исчезли, растаяли как дым. Чудо, подумала она; восторг и благодарность Господу переполняли ее. Потом неожиданно ей стало холодно.

Где-то далеко на западе, за Скалистыми горами, даже невидимыми на горизонте, она почувствовала, как глаз, какой-то сверкающий глаз вдруг широко открылся и повернулся по направлению к ней, выискивая что-то. И так ясно, словно слова были произнесены вслух, она услышала его голос: «Кто там? Это ты, старуха?»

— Он знает, что я здесь, — прошептала она в темноте ночи. — О Господи, помоги мне. Помоги мне сейчас и не оставляй нас всех на произвол судьбы.

Волоча за собой мешок, она вновь зашагала к дому.

Они появились через два дня, 24 июля. Она не успела приготовиться так, как хотела, она снова обессилела и могла ковылять лишь с помощью своей трости. С невероятным трудом поднимала она воду из колодца. На следующий день после разделки кур и истории с ласками она в полном изнеможении надолго заснула. Ей приснилось, что она стоит на какой-то высокой и холодной тропинке в самом сердце Скалистых гор, западнее Континентального раздела. Шоссе 6 лентой вилось между высокими скалами, из-за которых солнце могло заглядывать сюда лишь в короткий промежуток времени — от десяти сорока утра до двенадцати пятидесяти. В ее сне был не день, а стояла кромешная безлунная тьма. Где-то выли волки. И неожиданно среди всей этой тьмы открылся глаз, который перекатывался с одной стороны на другую, пока ветер грустно и одиноко шелестел верхушками сосен и горных голубых елей. Это был он, и он искал ее.

Она пробудилась от этой долгой тяжелой дремы, чувствуя себя еще более уставшей, чем когда ложилась, и снова стала молить Бога, чтобы Он отпустил ее или по крайней мере изменил то направление, в котором велел ей идти.

«На север, на юг или на восток, Господи, и я покину Хемингфорд-Хоум, распевая Тебе хвалебные гимны. Но только не на запад, не к тому темному человеку. Всех Скалистых гор недостаточно, чтобы встать между ним и нами. Даже всех Анд не хватило бы».

Но это не имело значения. Рано или поздно, когда тот человек ощутит, что достаточно силен, он пойдет искать тех, кто противостоит ему. Если не в этом году, то в следующем. Собаки исчезли, унесенные чумой, но волки остались в стране высоких гор, готовые служить исчадию Сатаны.

И не одни только волки станут служить ему.